«Лав – из» (сборник). Таня Малярчук

культуры.

      Парень молчит.

      – Но у меня к вам есть предложение, – Антонина Васильевна минутку раздумывает. – Я разрешу вам включать музыку, если…

      – Если что?

      – Если вы разрешите мне приходить и смотреть.

      – Смотреть на что?

      – Ну, как вы занимаетесь.

      Они стоят друг против друга, как хищник и жертва. Но жертва сопротивляется. Если бы у Антонины Васильевны были усы, она бы сейчас загадочно в них усмехнулась.

      – Это шантаж, – говорит парень.

      – Это деловое предложение.

      – Но здесь не на что смотреть, – жертва растерянно разводит руками. – Нет ничего интересного в том, чтобы смотреть, как я тренируюсь. И мне будет неловко.

      – А вы не обращайте на меня внимания. Я буду тихонько сидеть в углу и молчать. Я буду нема как рыба.

      – Зачем вам это?

      Антонина Васильевна фальшиво, по-стариковски, вздыхает:

      – Поймите меня правильно. Я уже пять лет на пенсии. Мне так скучно.

      – Ходите в театры.

      – Молодой человек! Не учите меня жить! Если бы я хотела ходить в театры, то ходила бы. Кстати, как вас зовут?

      – Виктор.

      – Ну и как, Виктор, вы принимаете мое предложение?

      Виктор беспомощно чешет в затылке.

      – Прямо напасть какая-то, – говорит он тихо.

      – Поверьте, это не самое худшее, что с вами могло случиться.

      – Ладно. Приходите. Но если будете мешать…

      – Я не буду вам мешать. Обещаю.

      Антонина Васильевна довольно потирает руки.

      – Начнем, – по-хозяйски говорит она. – Я только схожу за Жучкой.

      – Мы не договаривались насчет Жучки!!! Она гадит на паркет!

      – Виктор, – менторским тоном говорит Антонина Васильевна, – учитесь принимать все происходящее в жизни с достоинством.

2

      Он танцует – она сидит на табуретке в углу комнаты и наблюдает. Сложив руки на коленях. Задумчиво склонив голову.

      Он время от времени ловит в зеркале ее взгляд. Сбивается и начинает сначала.

      Жучка умиротворенно дремлет возле табуретки, иногда просыпаясь, чтобы издать долгий, пронзительный вой.

      – У вас все блестящее. Даже туфли, – вдруг говорит Антонина Васильевна.

      Виктор делает вид, что не слышит, но тем не менее, будто между прочим, бросает взгляд на свои туфли. Обыкновенные лакированные мужские туфли для танцев. Пожимает плечами и продолжает танцевать.

      Синяя атласная сорочка намокает от пота на спине и в подмышках.

      Проходит час – он танцует без перерыва. По нескольку раз повторяет одни и те же движения. Кружится. Делает махи ногами – то одной, то другой, то вверх, то в сторону. Вращает тазом.

      – Вы вертите задницей похлеще, чем какая-нибудь… продажная женщина, – снова подает голос Антонина Васильевна.

      – Вам не нравится?

      Антонина Васильевна немного медлит с ответом:

      – Ну, не знаю. Просто это выглядит неприлично.

      – Танец – это всегда неприлично.

      – Когда-то я танцевала в народном ансамбле. Там все было прилично. Я имею в виду – мы не вертели