И снег будет падать на крышу. Анна Силкина

всего, наклонится ко мне и будет кудахтать: «Девочка, что случилось?»

      И я, постояв минутку и продышавшись, развернулась и пошла домой.

      – Девочка, что случилось? – Передо мной выросла худощавая фигура.

      – Прошу вас проследовать по всем известному адресу! – Буркнула я не глядя.

      – Я и так иду по очень известному адресу: Тверской бульвар, двадцать четыре. Если я пойду по другому известному адресу, у меня билет пропадёт.

      – Лазарь Давыдович! – Ахнула я.

      – Нет, ну мы, конечно, можем переиграть. Я пойду по тому адресу, по которому послали меня вы, а вы возьмёте билет и пойдёте по тому, по которому собирался идти я. Но только если это вас успокоит!

      Огромные фонари с огромной высоты озаряли его пронзительно ярким светом, с другой стороны его фигуру пожирала темнота бульвара, и он был чёрно-белый и угловатый, словно гравюра в журнале «Юность».

      – Да у меня денег нет, – я прислонилась к остановке.

      – Я… угощаю.

      – Без хозяина не угощаются.

      – В таком случае я… уступаю.

      – И что там дают?

      – «Кремлёвские куранты».

      – Ого! Не думала, что вам такое интересно.

      Лазарь Давыдович рассмеялся, сверкнув зубами – всеми до одного железными. Смех у него был тихий, гортанный и больше походил на звук полоскания горла.

      – С чего же вы взяли, что мне это должно быть неинтересно? Говорят, это реконструкция спектакля, который в эвакуации поставили!

      – Так кремлёвские куранты же. Не «Доктор Живаго».

      – Балда маленькая, – он махнул билетом прямо перед моим носом и сунул его мне в ладонь. Развернулся и пошёл прочь.

      – Я поняла! Вам его подарили! – Крикнула я вслед. – А вы идти не хотите!

      Поток народа вокруг меня рассеивался. До спектакля оставалось несколько минут. Я поискала глазами, не спрашивает ли кто лишний билетик, и вскоре нашла женщину, которая суетилась у дверей, всем заглядывая в глаза.

      – У меня лишний, – сказала я. – Бесплатно.

      – Как бесплатно? – Женщина аж опешила. – А сами что не идёте?

      – Да я уже видела. И на той сцене, и на этой, – сказала я чистую правду.

      ***

      Теперь наша компания занимает весь первый ряд. Наташа сидит пока одна – делить с ней место под учительским носом никто не хочет. На уроках мы перебрасываемся записками. Наташе есть что рассказать – мы все бывали в Ленинграде лишь наездами, Жорик так вовсе не был, а она видела не только Эрмитаж с Кировским театром, но и неведомые для нас места: Ботанический сад, Елагин остров, Приморский и Московский парки Победы.

      Мы в долгу не остаёмся – рассказываем про Сокольники, про Клязьминское водохранилище, про посёлок Кратово, где у Димкиных родителей дача. За первые два месяца мы показали Наташе восемь московских музеев. Водили в кинотеатр «Иллюзион» на первом этаже легендарной высотки. Раз целый выходной провели в зоопарке.

      Наташина жизнь в Москве потихоньку устраивается, но все мы видим, что она тоскует по отцу.