И снег будет падать на крышу. Анна Силкина

делать, если идти в милицию не ваш вариант?

      Евдокия Максимовна нахохлилась, словно индюшка:

      – Придумаем.

      ***

      Перед Настей лежал журнал «Модели с чертежами кроя». Настя кроила тёте Тамаре коричневый костюм с парчовым воротником и манжетами.

      – А может быть и так, что хулигана подставили, – сказала она.

      – Подставили?

      – Ну да. Приходил незнакомый парень во двор? Приходил. Заглядывал в окно к Иванцовым? Заглядывал. Люда кричала, что он наводчик? Кричала. Теперь если что-то произойдёт, на него и подумают. А кто-нибудь мог в это время тихо сидеть дома. Или проходить мимо. И услышать. И сразу придумать, как можно крестик украсть.

      – Но человек должен был знать, что Гена носит крестик, да ещё золотой!

      – Да… Я и не знала, что люди такие дураки бывают – на трёхлетнего золото надевать.

      – Евдокия Максимовна сказала, что ей спокойней, когда он в крестике…

      – Да уж, ничего спокойней сегодняшней истории просто придумать нельзя, – Настя даже фыркнула. – Думаешь, хулиган заглянул в окно и увидел на Гене крестик?

      – Ну Гена же дома в такую теплынь не носит кофту. Майка на нём, наверное.

      – В общем, это может быть кто-то из соседей. Кстати, что это за Лазута такой?

      – Лазарь Давыдович Ривин. Дедушка его знает. Он давно дружит с Тишковыми, они одно музучилище закончили. Дедушка сказал, что Лазарь Давыдович в Мирру Михайловну с детства влюблён и всю жизнь страдает, что она за Павла Николаевича вышла.

      – Он не мог это всё организовать?

      – Ты что! Он же всё время рядом был!

      – А вдруг у него подельник есть?

      – Нет, – я покачала головой. – Крестик не очень дорогая штука. Ну сколько в нём того золота? Взрослый человек за ним охотиться не станет. Это какой-нибудь наш ровесник, которому не на что девочку в кино сводить. Скорее всего, тот самый. Или какой-нибудь его дружок. Может, они поделили деньги. На кино и тому, и другому за глаза хватит.

      ***

      Я поднимаюсь по ступенькам, открываю дверь в класс. С порога меня встречает гогот.

      – О! Чужеродный элемент пришёл!

      Я с недоумением оглядываюсь и вижу свежую стенгазету. Прямо по центру газеты – карикатура: две старинные фарфоровые куклы с надутыми лицами, в которых, однако, очень легко узнать меня и Настю. Куклы привязаны друг к другу тремя рядами кружевной тесьмы. Подпись большими витиеватыми буквами: «Шерочка с машерочкой». Немного ниже – целая заметка:

      «В наш век кибернетики и покорения космоса в отдельных классах ещё встречаются чужеродные элементы. В нашем классе ещё недавно чужеродным элементом была только Анастасия Листовская. Но всего за два месяца она сбила с пути истинного новенькую Марту Минакову. Листовская и Минакова оторвались от коллектива, сидят вместе на задней парте, на уроках рисуют монарших особ в церемониальных костюмах и читают под партой морально устаревшую литературу. По нашим данным, Листовская мечтает стать модельером, а Минакова под её влиянием захотела стать искусствоведом.