И снег будет падать на крышу. Анна Силкина

кажется, это очень утомительно – иметь сотни шумных соседей, про всех всё знать и во всех принимать участие.

      …вообще-то нам не всегда нравится, как Наташа себя ведёт. Иногда на переменах и прогулках она не говорит с нами, а молча наблюдает и делает какие-то свои выводы. А потом задаёт такие вопросы, что даже Жорик, за словом в карман лезть не привыкший, удивляется и теряется.

      – А тебе не кажется, что актёр – какая-то немужская профессия?

      – Э?.. – Жорик таращится на Наташу. – А кто тогда будет играть рыцарей, королей, революционных матросов там, я не знаю?..

      – По такой логике и художник профессия немужская! – Сержусь я, и Наташа замолкает.

      Но меня она тоже может огорошить.

      – Мне не нравится, как ты одета.

      – Вообще-то эксперт по моде у нас Настя, а не ты.

      – Ты очень нарядно одеваешься, так нельзя. Что люди о твоих дедушке с бабушкой подумают?

      – Что они меня любят?

      – Ты в этом похожа на отрицательную героиню из кино. Неужели самой не хочется быть похожей на положительную? Я с тобой с такой не хочу ни в какой музей, не пойду!

      Однажды Наташа загадочно спрашивает нас в раздевалке, пока мальчиков рядом нет:

      – Девочки, а вы когда-нибудь влюблялись в книжных героев? Я вот сейчас читаю «Двух капитанов» и всё время думаю, что Саня – мой идеал!

      – Я в Базарова влюблялась, – сознаётся Настя. – Марта, а ты?

      – Честно? Я влюблялась в Артёма Незабудного.

      – Это «Чаша гладиатора», что ли?! Он же старый! – Возмущается Настя. Наташа её перебивает:

      – Ну вы нашли в кого влюбляться! Базаров же нигилист, но он хоть с идеями, а Незабудный вообще всю жизнь болтался где придётся и только похвалялся, какой он сильный! В старости все молодцы каяться и голову пеплом посыпать, а ты попробуй с молодости правильно жить!

      – И ничего бы он не увидел в жизни, кроме своей шахты! – Вскидываюсь я.

      – И правильно! В шахте настоящее дело, а это что? И вообще, быть знаменитым некрасиво – знаете такие стихи?

      Мы удивляемся, но ничего пока Наташе не говорим. Делаем скидку на то, что она к нам ещё не привыкла.

      ***

      Я так и не пожаловалась дедушке, в какое дурное место меня определили. Пока я дошла до дома, слёзы мои высохли, и никто ничего не заподозрил.

      Следующая неделя прошла в тяжёлом ядовитом тумане. Убитые книги приносили не каждый день, но уж когда приносили… Лариса подбадривала меня, как умела:

      – Ладно тебе. Бумага и есть бумага. Не вечные же они. Всё равно рано или поздно с ними что-нибудь случилось бы. Не пожар так мыши, не мыши так наводнение.

      Тем не менее, я принесла из дома целый чемоданчик первой помощи: кисточки, клей, иголку, катушку ниток, ножницы, жёсткий ластик и гуашь. И взялась за свою «Катю».

      В обеденный перерыв я быстрее всех съедала свои драники, которые с вечера жарила