Тайны и ложь. Аля Кьют

о картине? Что ты хочешь?

      – Глубокий минет и кончать в твой рот каждое утро.

      Словно со стороны я видела, как моя рука взлетает вверх, и ладонь со всей силы бьет по лицу. Громкий хлопок и тихий стон Мира.

      – Мать твою, Крис! Я пошутил.

      Он заныл как маленький и потер щеку.

      – Тогда я тоже пошутила, Мирон. Ты уйдёшь наконец, или мы будем играть в этот безумный КВН до утра?

      – Спасибо. На сегодня хватит с меня находчивого веселья, – буркнул он. – Долго думать не советую. Я позвоню через пару дней.

      Он вылетел пулей из дома. Я смотрела в окно, как он натягивает куртку на крыльце и поднимает воротник. Обычно я вызывала гостям такси, или сама отвозила в город. В пригороде не очень здорово с машинами. Но на Мирона мне было плевать. Взрослый мальчик. Сам доберется до отеля. Или где он там живет?

      Я пошла наверх, чтобы принять горячий душ. Хотелось бы смыть с себя всю грязь прошлого и настоящего, но я не настолько наивна. Успокоиться и забыться сегодня не выйдет.

      Можно было бы напиться и вырубиться, но меня слишком сильно пропитала Степина философия потребления вина. Я разучилась пить ради хмеля и забытья. Лучше и не пытаться.

      На часах было совсем поздно. Я легла в кровать и смотрела в черный потолок несколько часов. Сначала пыталась не думать о Бероевых, но быстро бросила. Если я запрещала себе вспоминать Степу, то мозг подкидывал картинки из прошлого с Мироном.

      Бессмысленно отрекаться от них. Закрываясь и отрицая, я страдаю сильнее. Оказывается, боль приятнее оцепенения. Мирон вернулся и напомнил мне об этом.

      Мои воспоминания менялись калейдоскопом. Я надеялась, что сон под утро хоть ненадолго даст передышку, перезагрузит мой разум.

      Но и во сне я видела Мирона, Степу, их родителей. Тех, кого я так сильно любила.

      Прошлое

      – Какой красивый дом, Степан Борисович!

      Я задрала голову и с восхищением смотрела на особняк в английском стиле.

      – Мне тоже нравится, Кристина, – весело проговорил Бероев. – На фоне уродливых башен соседей мы тут выделяемся.

      Пока я любовалась лаконичным строгим фасадом и безупречной лужайкой, он добавил.

      – Зови меня по имени, пожалуйста. Я не твой препод. Сам недавно был студентом.

      Я взглянула на него с опаской. Степан Борисович улыбнулся мне тепло, и все страхи улетучились. Не чувствовала я от него угрозы.

      – Степа, – смешно представился он и протянул руку.

      Засмеявшись, я пожала его ладонь и сказала:

      – А я опять Кристина.

      – Вот и отлично. Пойдем.

      Степа легонько подтолкнул меня к крыльцу. Я снова занервничала.

      Мне ужасно интересно было попасть в их дом, но и страшно одновременно. Я всего лишь девочка из Хабаровска, которая вырвалась в Москву и пытается хорошо учиться. Они – Бероевы. Отец Степана – известный архитектор. Мама – бывшая балерина. Сам Степан недавно вернулся из Италии, где изучал историю искусств. Он стал агентом своего брата Мирона.

      А Мирон Бероев стал темой моей курсовой. Я увидела его работы и буквально влюбилась