и звук, и отзвук: из разных книг. Олег Чухонцев

несладко, да не впервые.

      Вот и выдалось воскресенье,

      о плечистая дева Мария.

      В рельсы вмерз аккуратный домик

      в стороне от транзитных линий.

      Хлопнешь дверью –   как на ладони

      водокачка да острый иней.

      В полушубке, сидящем косо,

      в черных чесанках, сбитых набок,

      покрасневшая от мороза,

      волочишь ты мужичий навык.

      Ты приходишь в пару из стужи,

      в белом облаке довоенном –

      вот он, дом: ни отца, ни мужа,

      только снимки –   в упор –   по стенам.

      В жадном взгляде, в святом упрямстве,

      в складках рта, где легла забота –

      и нелегкое постоянство,

      и неженская та работа.

      По привычке хоть что-то делать

      и пошила, и постирала.

      Вот и нечего больше делать.

      Постелила… Постояла…

      Руку вытянешь –   никого там.

      Закричала бы что есть мочи!

      …Бьет прожектор по синим стеклам.

      Мелко вздрагивает вагончик.

      Притерпелось –   и не изменишь,

      под соседний стук засыпаешь

      и куда-то всё едешь, едешь,

      а куда –   и сама не знаешь.

1959* * * («Непостоянная погода…»)

      Непостоянная погода –

      то заморозки, то жара –

      как непосильная свобода

      меня преследует с утра.

      И то сказать: ложусь я поздно,

      встаю с тяжелой головой

      и грустно слушаю, как грозно

      гремит прибой береговой.

      И грустно думаю… Когда-то,

      возможно, что еще вчера,

      росла сосна… Теперь опята

      растут на пне среди двора.

      К чему бы эта чертовщина?

      К разладу? К осени? К зиме?

      Еще не умер –   годовщина

      со дня кончины на уме.

      И на душе темно от мути,

      и смутно помнится мечта

      вздремнуть в бревенчатом уюте

      на печке, теплой от кота.

      Куда хватил! Чиновник бедный,

      в кругу своих чиновных дел

      томимый скукой кабинетной,

      запечных сказок захотел?

      Так вот она, твоя морока,

      твоя дорога, дуралей:

      ищи, как говорится, Бога

      в себе самом, да слезы лей,

      да простодушно жди у моря

      погоды с первым комаром,

      да мыкай счастье или горе

      с терпеньем, равно и с добром.

      А если дождь без передышки,

      то кто же в этом виноват?

      Едва забудешься –   все шишки

      тебе на голову летят.

1964* * * («Начальник милиции вышел в отставку…»)

      Начальник милиции вышел в отставку.

      Как после болезни идет на поправку:

      пьет с ложечки, смотрит семейные фото,

      пока не осилят хандра и дремота.

      Вот, поднятый гимном, едва не спросонок

      он шлепает в белых казенных кальсонах.

      Потом, не по букве служебной науки,

      на них надевает гражданские брюки.

      Потом, расправляя за поясом