и звук, и отзвук: из разных книг. Олег Чухонцев

колокол чуть свет,

      Крикнет кочет.

      Начинать-то начнешь,

      Да чем кончишь?

5

      Не брех над ухом скомороший,

      не бой кулачный: чья взяла? –

      с заутрени звонарь сполошный

      раскачивал колокола.

      Качал, оглохши от ударов.

      Шли веси на тревожный зов.

      Всполох был шире всех базаров,

      мощнее медных голосов.

      Кипи, молчанье гробовое!

      Мятись, народная беда!

      …Идет нечистый с татарвою.

      Грядет несметная Орда…

      ……..

      У Батыя, у сучьего сына,

      сорок жен молодых.

      У Батыя, у сучьего сына,

      тьма коней вороных.

      У Батыя, у сучьего сына,

      туча сабель кривых.

      Я не знаю, что лучше: сгинуть

      аль остаться в живых?

      ……..

      Ой не сладко от горькой,

      и не сладко от сладкой –

      то боярин с веревкой,

      то татарин с удавкой.

      Слиплись свечи в огарки,

      а горели высоко.

      То ль на ноги –   ногавки,

      то ль на череп –   сокол.

      Веселы вы, денечки,

      аж охрипли от крику.

      То ли выкуп –   на бочку,

      то ли голову –   на пику.

6

      Ох, не ровен час,

      смолкла горлица.

      Шестикрылец за горлицей гонится.

      Ох, черна тоска

      в белой горнице.

      Сам Иванка-посадник горбом горбится.

      Не братина ходит по кругу, не брага из чана,

      думу думает купеческая братчина.

      Бородатые да носатые,

      крепколобые, крепкозадые.

      Беда бороде:

      смуты в го-ро-де.

      Что ты хмуришься?

      Что ты прячешься?

      Не откупишься.

      Не отплатишься.

      И мошной плати,

      и женой плати,

      а запросят недоимку –

      головой плати!

      Не братина ходит по кругу, не брага из чана,

      хорохорится купеческая братчина.

      Православные, честные,

      кунья шуба, волчья сыть.

       – На’б тощиться для Батыя,

      ручку им позолотить.

      Ох, да горлица не слышна.

      Ох, да в горнице тишина.

      Засопели, как засовы, носы.

      Золотишко высыпай на весы.

      Заскрипели лавки, как на помин.

      Встал посадник над глыбами спин.

      Он глазами полоснул по глазам;

      бородою он кивнул бородам.

       – Если с женами больше не жить –

      не возропщем.

       – Если головы надо сложить –

      не возропщем.

       – Но поди затяни поясок,

      если наг с головы и до ног,

      ай удавка честному народу –

      лучше в воду!

      Расползаются круги по воде.

      Закивала борода бороде.

       – Прав Иванка.

       – Будем локти кусать.

      И посадник рассудил:

       – Отказать!

       – До последнего

      будем стоять.

7

      А и что теперь городить