Чужбина. Иосиф Антоновч Циммерманн

билеты. Я имел в виду выезд в Германию!

      – Пойдем на трассу, – не счел нужным отвечать на заданный ему вопрос глава семьи, – на попутке доберемся до Кандагача.

      – Хорошо! – послушно кивнул головой сын.

      Он чмокнул в щеку даже не пошевелившуюся мать и поспешил открыть перед отцом калитку. В тот же момент замер как вкопанный на входе. На белых силикатных кирпичах дома во всю стену сажей был нанесен фашистский крест. В тот же момент до него дошел острый запах гари. Юрта сгорела до основания.

      – Кто это сделал? – кровь негодования прильнула к лицу Виктора.

      – Ты виноват! – сказал как отрезал отец.

      Впервые в доме Хабхабыча в этот день остался не оторванным листок календаря.

      Суббота, 25 января 1992 года – Татьянин день.

      Адьё, Аккемир

      За свою, почти тысячелетнюю историю, Москва повидала всякого люду. Сохранились писания о том, как русский город не один раз полонили полчища татаро-монголов, было время, что его разграбили и сожгли войска крымского ханства, захватили и правили им польско-литовские интервенты, французская армия чуть больше месяца оккупировала столицу всея Росея.

      Издревле по улицам Москвы хаживали иноземные послы, торговцы, люди науки и искусства. Со всех сторон света, разных цветов радуги были их тела и одеяния.

      Удивить чем-то Казанский вокзал столицы вообще не представлялось возможным. Поезда из Сибири, Дальнего Востока, Азии и Кавказа ежедневно везли сюда представителей более ста национальностей Советского Союза.

      Но Якову и Виктору, видимо, попался совсем молодой и не видавший жизни таксист. Он еще издалека приметил подходящего к цыплячьего цвета волге необычного пассажира. Белокурый шофер то и дело опускал голову, часто отворачивался, едва скрывая свою широкую улыбку.

      – Я же говорил тебе, – прошипел со злостью Виктор, – Купил бы себе нормальную одежду. А то, как в зоопарке, на нас теперь все пялятся.

      – Мне и в этой удобно, – отрезал Яков.

      Действительно, не по-столичному смотрелся приезжий. Полушубок из овчины был по традиции степных народов независимо от пола заправлен на левую сторону и подвязан белбейем – широким кожаным ремнем с небольшим патронташем и чехлом для ножа. Огромный лисий малахай на голове сидел по самые брови. Как два завернутые в темно-зеленую упаковочную бумагу букета торчали из голенищ светло-серых валенок в калошах широкие бархатные штаны шалбар. В руках он держал черный дипломат.

      Подобную экзотику таксист видел, наверное, впервые, поэтому, даже позабыв поприветствовать своих клиентов, не удержался и первым делом спросил, откуда будут гости столицы.

      – Мы из Казахстана, – ответил Виктор.

      – Сбежали что ли? – пошутил юноша.

      – Почему?

      – Так вы ж без чемоданов.

      Среди тысячной толпы прибывающих и отправляющихся в путь пассажиров действительно странным показались путешественники без багажа. И если смешно одетый старик прижимал к груди, как будто внутри лежало все обмененное на золото наследство его рода, какой-никакой, но