Чужбина. Иосиф Антоновч Циммерманн

остался на какой-то момент один в кабинете. Перед ним треугольным шалашиком высился настольный перекидной календарь. На ноябрьской страничке на тринадцатом квадратике была запись из трех букв – ПАЭ. В этот день была запланирована проверка Аккемирского элеватора. Эта и остальные записи и планы теперь уже были бессмысленны. Бывший начальник отдела со злостью схватил со стола календарь и начал его рвать. Плотная бумага с трудом, но поддалась. А вот проволочная металлическая пружина нет. Виктор швырнул полуразорванный численник в мусорное ведро. Ему отныне будет нечего по работе планировать. Им теперь станут управлять другие.

      У дверей послышалась возня и шум дрели. Рядом с дверью кабинета технический персонал уже менял табличку отдела развития сельскохозяйственных территорий на «отдел земледелия». Вместо фамилии Яковлев на новой табличке теперь уже красовалось имя его бывшего заместителя – Сагына Жупалаева.

      – Подсидел, пройдоха, – со злостью сплюнул Виктор.

      На день работников сельского хозяйства к ним в гости никто не пришел. Весь отдел земледелия гулял на вечеринке у нового начальника. Яковлевых туда не пригласили.

      В этот вечер они сидели на кухне, и Виктор подробно рассказывал супруге о печальном исходе его многолетней карьеры.

***

      Новый год они тоже впервые встретили лишь вдвоем. Как и последующие праздники. Приближался май. На работе и в переполненных маршрутках всерьез поговаривали о том, что демонстрацию солидарности и парад Победы хотят вообще отменить.

      Вернувшись с работы усталым и голодным, Виктор к своему величайшему удивлению застал Танечку, сидящей на диване с книгой. Он даже перекрестился, когда разглядел, что это был учебник. Курс немецкого языка.

      – Вот те здрасьте! – он демонстративно потрогал лоб супруги. – Вроде нормальная. Зачем это тебе?

      – Хочу понимать, что в немецких газетах пишут.

      – В каких?

      – Я выписала московскую “Neues Leben” и алма-атинскую “Freundschaft”, – не отрывая глаз от учебника промолвила Татьяна.

      – Зачем? – еще больше удивился Виктор.

      – Чтоб не выглядеть дурочкой на собраниях нашей партии.

      – Какой партии? – Виктор медленно присел на стул. Слова Танечки загнали его в тупик.

      – Всесоюзной партии советских немцев.

      – Ты что, вступила в общество “Возрождение”?

      Таня кивнула и, поднявшись, вышла в кухню. Вернулась с тарелкой супа.

      – Извини, вчерашний. Меня сегодня весь день не было дома. Кстати, и тебе надо оформить членский билет. Взносы у них как у комсомольцев – копейки.

      Виктор сидел и играл ложкой с картошиной в тарелке. Он, кажется, позабыл, что ему очень хотелось есть. Татьяна села напротив и с помощью словаря пыталась перевести какую-то газетную статью. По напряженным морщинам лба супруги можно было понять, что это не просто обыденное времяпрепровождение типа разгадывание кроссворда.

      – И что говорят на ваших собраниях?

      – Хорошего мало. Сам же видишь, Казахстан переделывают