Чужбина. Иосиф Антоновч Циммерманн

с телом умершего в Пыржолтень. Собрав свои нехитрые пожитки, она купила билет на родину. Благо, свекровь Алина согласилась принять овдовевшую невестку у себя. А молодая Яковлева ехать в молдавское захолустье категорически отказалась. Теперь Тане приходилось самой платить за съемную комнату.

      Вместо посещений парикмахерской Танечка опять, как и в свои пятнадцать лет, примостившись за обеденным столиком, мешала касторовое масло с медом и, вооружившись расческой и десятками маленьких и больших невидимок, была вынуждена сама сооружать на макушке копну начесанных волос.

      Денег не хватало и на еду. С ее столика на общей c квартиродатчицей кухне давно пропали не только шоколадные конфеты и сервелат, там даже маргарин появлялся теперь не часто.

      Она хорошо понимала, что надо срочно искать работу получше. Молодой женщине было ужасно стыдно набирать знакомый номер телефона ресторана. А куда деваться? Искать в городе работу без образования можно. Но мыть полы и туалеты Танечка уже не смогла бы. Да и должность официантки была прибыльней, чем даже зарплата рядового агронома, и сулила не только щедрые чаевые, но и нужные влиятельные связи.

      – Здравствуйте, Николай Васильевич, – от переизбытка лести в ее словах трещала мембрана телефонной трубки, – это ваша Танечка…

      Конечно же, директор ресторана давно уже ее простил и все позабыл. Воодушевленная Танечка легко и быстро вспорхнула по знакомым ступенькам ресторана. “Разговаривали” в той самой, до боли знакомой подсобке. На прощанье Николай Васильевич пообещал позвонить и уточнить сменный график. Но, видимо, забыл. Неделей позже в приемной директора, куда разъяренная Танечка буквально прорвалась сквозь цепь рук официантов и администратора ресторана, бывшую коллегу на ушко попросили, “чтоб ее ноги здесь больше не было”.

      Оставалось смириться, поубавить свои амбиции и поехать жить в обмазанную коровьим пометом землянку одноглазого Хабхабыча. Или же прислушаться к доброму совету директорши паспортного стола и наказать тех, кто с ней так бесцеремонно и нечестно поступил.

      Танечкина ножка подперла дверь подъезда элитной многоэтажки, в которой жил директор ресторана.

      – Сегодня, Николай Васильевич, вы познакомите меня с вашей супругой, а завтра я представлю вас первому секретарю райкома партии. Геннадию Степановичу есть за что меня отблагодарить. А вам грозит не только потеря партбилета, увольнение с работы, но и десять лет лишения свободы за изнасилование.

      Директор ресторана не мог даже предположить, что среди его пусть даже бывших официантов может найтись такая аферистка. Николай Васильевич понимал, что у Танечки нет доказательств и что он всегда может выкрутиться, сказав, что все было по добровольному и обоюдному согласию. Но публичный скандал был ему сейчас совсем не кстати.

      – Имею встречное предложение! – заговорщически подмигнула Танечка. – Триста рублей и кресло администратора ресторана.

      Договорились на сто двадцать рублей и должность старшей официантки…

      Как