Ещё немного из обрывков. Павел Гушинец

доски перегородки. Свинья хрюкнула и уставилась на меня в ожидании. Она была просто огромная, раза в два тяжелее меня, вся розовая, покрытая жесткой белой шерстью. А пятачок у неё был голый, мокрый. К нему прилипли желтоватые опилки и солома. Долгую минуту мы со свиньёй смотрели в глаза друг другу. Наконец ей надоело ждать, когда я принесу себя в жертву её неуёмному аппетиту, и она выжидательно хрюкнула.

      Я чуть не свалился с чурбачка. Чудище настойчиво требовало жертвы. А в руках у меня ветка, уже казавшаяся смешной и тонкой.

      Выбора не оставалось. Или бросаться в пасть чудовищу самому, или отдать своё единственное оружие. Я вздохнул и бросил ветку свинье. Чудище понюхало подношение, задумчиво приподняло его с пола и вдруг яростно захрустело. Ветка мгновенно исчезла в пасти, а я сумел сбежать. С тех пор не заходил в сарайчик без бабушки. Я поверил в то, что свинья может меня сожрать.

      Каждое утро бабушка поднималась раньше всех, выгоняла в общее стадо корову, а потом ехала на велосипеде на работу на местный хлебозавод. Мы с мамой поднимались гораздо позже, завтракали и шли гулять, открывая для себя каждый раз что-то новое и интересное. Вечером коровы возвращались, подгоняемые пастухами. Сами находили калитки своих домов, заходили во дворы, мычали, вызывая хозяек. Меня всегда это удивляло. Как корова узнаёт, что это именно её дом? Я и то иногда путал бабушкин дом с соседским и стучался не в ту дверь. Неужели корова умнее меня?

      Бабушка встречала корову, вела её в сарай, доила, тут же наливая мне огромную кружку молока. Молоко мне не особо нравилось. Я предпочитал городское, из бутылки, разбавленное и почти безвкусное. Но бабушка смотрела на меня с таким умилением, что я мужественно выпивал всю кружку. И улыбался, чтобы сделать ей приятное.

      Однажды в своих путешествиях мы с мамой забрели за деревенскую околицу и оказались на поле, где паслось стадо. И вот тут я понял, кем хочу быть, когда вырасту. Работа пастуха казалась мне мечтой. Сиди целыми днями на тёплой травке, помахивай прутиком и посматривай на небо. А коровы сами себе пасутся. Не жизнь – сказка. Можно книжки читать, можно просто лежать, думать о чём-нибудь своём. И тебе за это ещё настоящие деньги платят.

      Я подсел на невысокий холмик к пастуху, серьёзному взрослому дядьке пятнадцати лет и проболтал с ним часа два. Это мне тоже очень понравилось. Пастух пообещал покатать меня на велосипеде, свозить на речку, а если я достану сигарет, то научить курить. Я признался ему в вечной дружбе и хотел уже навеки покинуть родительский дом и перебраться жить к новому приятелю, но тут за мной пришла мама и утащила обедать.

      Наутро, чуть свет, я подскочил и бросился к стаду, чтоб увидеть своего друга. К моему разочарованию, на вчерашнем холмике сидела абсолютно незнакомая чужая тётка, смотревшая на меня с подозрением.

      – А где пастух? – робко спросил я.

      – А тебе кого надо? – нахмурилась тётка. – Сегодня я за пастуха.

      Я раскрыл было рот, чтоб рассказать о своём друге, но вдруг с ужасом понял, что даже не знаю,