Елисейские Поля. Ирина Одоевцева

весело. Из зеркала на нее большими серыми глазами смотрит лукавое, почти женское лицо. Как весело!

      …Розовые страусовые перья веера колышутся. Люка улыбается загадочно и рассеянно, как должна улыбаться женщина на балу. Ее широкое шелковое платье томно шуршит. Музыка, цветы, сияющий паркет… Люка медленно проходит по залу. «Какая хорошенькая, какая прелестная», – шепчут со всех сторон. Она царица бала…

      – Ах, как весело. – Люка трясет головой и громко смеется. – А Вера там в старых туфлях.

      5

      Закатное небо. Высокие темные горы. Направо поросшие лесом и травой, налево скалистые. И с самой высокой с шумом летит водопад. Скала кажется лиловой, от водопада прозрачным столбом поднимаются брызги. Закатное солнце освещает водопад. Шум воды смешивается с шумом автомобилей.

      Люка сидит рядом с Арсением на траве у дороги.

      Тут же лежит его мотоциклетка.

      – Вас не растрясло, Люка?

      – Нет. Нисколько.

      Люка поглаживает свои голые колени. Ноги затекли, но ей стыдно признаться. Она молча смотрит на широкую пыльную дорогу.

      – Что вы такая тихая? Я не привык.

      – Вы уезжаете завтра.

      – Ну и?..

      – Мне грустно…

      Он берет ее за руку:

      – Милая Люка, всегда грустно расставаться с друзьями. Мне тоже, поверьте, грустно. Но что же делать. Надо… – Он улыбается. – Я чуть не забыл, ведь я купил вам шоколад.

      – Спасибо.

      Люка берет плитку, разрывает серебряную бумагу, кладет в рот кусочек шоколада. От сладкого вкуса в носу начинает щипать, ресницы моргают. Люка проглатывает шоколад. Слезы текут по ее щекам.

      – Мне грустно…

      – Что же это, Люка? Не плачьте, не надо.

      Но Люка уже громко всхлипывает, закрывая лицо руками:

      – Мне грустно.

      У Арсения растерянный вид.

      – Люка, Люка, перестаньте. Ну, милая, маленькая Люка. Перестаньте.

      Люка поднимает голову. Левая щека запачкана шоколадом.

      – Поцелуйте меня, и я не буду больше плакать.

      Он наклоняется к ней и осторожно касается губами ее мокрой, запачканной шоколадом щеки.

      – Нет, не так. В рот, не то я опять заплачу. – И Люка снова громко всхлипывает.

      – Вы сумасшедшая, – испуганно говорит он, целуя ее детские, соленые от слез губы.

      Она вздыхает, закрывает глаза:

      – Еще, еще. Обнимите меня!

      – Вы сумасшедшая…

      Люка кладет голову к нему на плечо:

      – Нет, я не сумасшедшая. Только я взрослая, а вы все еще считаете меня маленькой. Я совсем взрослая.

      – Ну конечно, – соглашается он, боясь спорить. – Вы взрослая.

      Она глубоко вздыхает и крепче прижимается к нему.

      – Поцелуйте меня еще раз…

      – Надо ехать домой, вас хватятся, – робко говорит он.

      Люка вскакивает:

      – Да, надо ехать. Ведь я тайком удрала, опять скандал будет. Но поцелуйте меня еще раз. Слушайте… Вы сами говорите, что я взрослая. Я буду ждать вас сегодня ночью в нашей комнате. Вы придете