Елисейские Поля. Ирина Одоевцева

Прислуга толкнула дверь ногой и вошла, неся миску. Лиза разлила суп, потом попробовала его:

      – Невкусно.

      – А ты ешь, не рассуждай, – посоветовал Николай. – Вкусного здесь все равно ничего не получишь.

      Лиза отложила ложку. Андрей молча ел, опустив голову.

      – Даже пива в этом доме нет, – ворчал Николай.

      Мясо оказалось пережаренным.

      – Да, это тебе не «Кафе де Пари», – повторил Николай. – Проклятый Кромуэль.

      – А на сладкое что?

      Прислуга покачала головой:

      – Сладкого нет. Барыня сегодня десять франков оставила. И так не знаю, как обед сделала. А вы еще сладкое требуете.

      Лиза нетерпеливо дернула плечом:

      – Идите на кухню, Даша.

      – Может, чаю хотите? Это можно.

      – Дайте хоть чаю.

      Лиза пересела на диван.

      – Что же мы теперь делать будем?

      – Что? А ничего. – Николай пожал плечами. – Сиди себе как китайский болван и качай головой. Если хочешь, можешь петь для развлечения:

      Голова моя качается, качается, качается,

      И язык мой извивается, вивается, вивается.

      Больше делать нечего.

      Андрей размешал сахар в чашке.

      – Конечно, не очень забавно.

      Лиза подняла голову:

      – Но почему? Разве мы не можем сами развлечься? Если надоело сидеть дома, поедем на бульвары, в кафе.

      – За семь верст киселя хлебать. А стоить это будет франков пятнадцать с метро. У тебя найдутся пятнадцать франков, Лиза?

      Лиза покачала головой:

      – Нет.

      – Ну так сиди и не двигайся. – Он промолчал. – Проклятый Кромуэль. Денег нет. Автомобиль заложил, а сам мне рассказывал: мать держит деньги в незапертом шкафу и даже не знает, сколько у нее бриллиантов.

      Лиза взглянула на брата:

      – Ну и что же из этого?

      Николай ничего не ответил. Лиза смотрела на неубранный стол, на тарелки с остатками еды, на злое и печальное лицо Андрея. Дверь в темную гостиную осталась открытой. За окном глухо шумели темные деревья.

      Андрей зевнул:

      – Скучно.

      Лиза тоже зевнула:

      – Да, скучно. У меня даже переносица начинается болеть от скуки. Спокойной ночи. Я пойду спать.

      Она встала.

      – Проводи меня наверх, Андрей.

      Андрей подложил подушку под голову:

      – Лень. Я так удобно лежу.

      – Как хочешь. Спокойной ночи.

      Она прошла в прихожую и, не зажигая света, стала медленно подниматься по лестнице. Сквозь длинное скошенное окно слабо светила луна. Черные тени качающихся ветвей скользили вверх и вниз по белым ступенькам. Лиза, держась за перила, посмотрела вниз, в прихожую. Было темно и тихо. Из-под двери гостиной пробивалась узкая желтая полоса света. Большое зеркало на стене тускло блестело. Будто это не зеркало, а вода. И в ней, в этой темной, тихой, лунной воде, плавают не тени, а огромные сонные рыбы. Как там, в рыбьем музее. Лизе вдруг снова захотелось, чтобы рядом был Андрей и целовал ее в губы. Долго, долго, пока не закружится голова.

      – Андрей, – громко позвала она, – Андрей!

      – А,