Елисейские Поля. Ирина Одоевцева

Лиза села на диван. – Едем сейчас. Я только чулки переодену. Эти вот лопнули. – Она показала дырку выше колена. – Достань, Одэт, там, в комоде.

      Лиза сняла чулки. Кромуэль смотрел на ее маленькие ноги с розовыми налакированными ногтями. Золотистая от загара кожа казалась теплой и нежно блестела на коленях. Кромуэль покраснел.

      Лиза болтала босыми ногами.

      – Я очень люблю бегать босиком.

      – Да, в Биаррице… – начал Кромуэль.

      Лиза посмотрела на него:

      – В Биаррице? Знаете, мне кажется, что это было ужасно давно, что я никогда там не была. Я почти ничего не помню. Только море. Как жаль, что тебя не было с нами, Андрей. Но в будущем году…

      Она натянула чулки, застегнула подвязки.

      – Теперь туфли, и готово.

      На голубом бобрике двумя шелковыми, еще теплыми комочками лежали чулки, как только что застреленные маленькие птицы.

      – Хоть вы и квакер, Кром, а губы я все-таки накрашу. Ведь здесь Париж.

      Одэт суетилась около зеркала.

      – Я уже выпила. Видите, у меня блестит нос, и никак его не запудрить. Как же я буду еще обедать?

      Николай допил бутылку.

      – Ну, теперь можно и ехать.

      Кромуэль смотрел на все кругом: на бегающую по комнате Лизу, на ее брата, на Одэт, на Андрея – с каким-то странным чувством смущения, радости и беспокойства. Как будто он уже не имел права сидеть здесь, как будто уже не смел слушать Лизин смех. И оттого что он здесь, наверно, в последний раз и завтра его не позовут сюда, эта комната и эти люди казались ему необычайными и прелестными. Он смотрел на Лизу, и сердце его тоскливо холодело. Он смотрел на нее не так, будто он сидел тут рядом с ней, а так, будто он уже давно ушел от нее, умер и уже не он сам смотрит, а его душа, улетевшая из его тела, смотрит с неба сквозь потолок, смотрит с отчаянием и страстью, стараясь все увидеть, все запомнить. Только одну минуту. А там – вечность. И уже никогда не увидишь Изольду.

      Лиза надела Наташину шляпу и шубку с большим горностаевым воротником:

      – Я готова.

      Она открыла дверь и выбежала. Кромуэль догнал ее на круглой лестнице. Она стояла у полутемного окна.

      – Что же они так долго? – шепотом спросила она.

      Он не удивился ее тихому голосу.

      – Изольда, я вас люблю, – сказал он так же тихо.

      Она вздохнула. Лицо ее стало грустным.

      – Ах, зачем это? Не надо больше. – И покачала головой.

      Одэт и Андрей шумно спускались с лестницы.

      – Что ты, Лиза? То час возишься, а то не можешь минуту подождать.

      Они вышли в сад.

      – А где же ваш автомобиль? – удивилась Лиза.

      Кромуэль покраснел:

      – Он в гараже. Мотор испортился.

      Лиза поморщилась:

      – Как досадно. Терпеть не могу такси. Его скоро починят?

      – Да, завтра. Непременно.

      …На белой скатерти ваза с гвоздиками и рядом стакан с длинными соломинками. Какой веселый и таинственный свет. Откуда он идет? Из-под зеркал, из-за края потолка и еще откуда-то, неизвестно откуда.

      – Жарко. –