Елисейские Поля. Ирина Одоевцева

проговорил он.

      – Дома. Но она, кажется, нездорова. Что же вы стоите под дождем? Войдите, я сейчас спрошу.

      Кролик махнул рукой, не двигаясь с места:

      – Позовите ее. Скажите, необходимо.

      – Сейчас. Но вы войдите. Такой дождь, вы простудитесь.

      – Скажите, необходимо, – повторил он и, будто чувствуя страшную усталость, закрыл глаза и прислонился к мокрой стенке.

      Лиза без стука вбежала в спальню:

      – Наташа, там под дождем Кролик. Совсем сумасшедший, страшный.

      Наталья Владимировна раздраженно пожала плечами:

      – Этому еще что нужно? Пойди прогони его, Таня. Скажи, что я больна, что у меня жар.

      Лиза осталась одна с матерью. Ей хотелось встать на колени, поцеловать маленькие босые ноги, так беспомощно свесившиеся с кровати, но она не смела. Она только молча погладила холодную руку матери.

      – Что, Лизочка? – рассеянно спросила Наталья Владимировна.

      Лиза хотела ответить, объяснить, но Солнцева уже входила.

      – Тебе непременно надо ехать. Он совсем сумасшедший. Стоит под дождем. Бог знает, что он может наделать.

      – Ты говоришь, надо ехать?

      – Непременно.

      Наталья Владимировна послушно встала, подняла шляпу с пола и, не глядя в зеркало, надела ее. Потом села в кресло, натянула чулки.

      – Он такой страшный. Я испугалась, – говорила Солнцева.

      Наталья Владимировна молча накинула шубу и заправила волосы под шляпу.

      – До свидания, Таня. До свидания, Лизочка.

      На пороге она остановилась:

      – Ах, как я устала.

      Лиза обняла мать и вдруг, сама не понимая, что делает, перекрестила ее.

      – Что это? Зачем? – удивилась та и, запахивая шубу, медленно вышла в прихожую. – Довольны? Добились своего? – изменившимся злым голосом сказала она.

      Кролик крепко взял ее под руку, будто боялся, что она убежит.

      – Такси ждет.

      Она протянула ему зонтик:

      – Откройте.

      Они спустились по мокрым ступенькам в мокрый сад. Кролик судорожно держал в вытянутой руке зонтик, балансируя и скользя по мокрой земле, как канатная танцовщица. Они сели в такси.

      – Отодвиньтесь. Вы мокрый.

      Наталья Владимировна спрятала лицо в широкий меховой воротник. Кролик молчал. Такси остановилось перед маленьким отелем с мигающей вывеской. Она подняла брови:

      – Это еще что? Куда вы меня привезли?

      – Идем.

      Она пожала плечами:

      – Вертеп какой-то.

      Она брезгливо ждала, пока Кролик вел переговоры с слугой.

      – Комната двадцать пять. Третий этаж. Лифт не действует.

      – Этого не хватало. Ну, все равно. Только поскорей!

      Она запахнула шубу и стала быстро подниматься. За ней, тяжело дыша, бежал Кролик.

      На площадке он остановился, переводя дыхание:

      – Тут.

      Слуга стал деловито снимать пикейное одеяло с кровати.

      – Не надо. – Кролик махнул на него рукой. – Идите.

      Ключ щелкнул в замке.

      Кролик повернулся к Наталии Владимировне.

      – Теперь, –