Елисейские Поля. Ирина Одоевцева

по узкой лестнице на чердак. Чердак был большой и низкий. Всюду стояли сундуки, старые стулья, диваны, шкафы. С потолка спускалась паутина. Сквозь маленькое круглое окно падал пыльный солнечный луч. Люка затворила дверь, зашла в угол за шкаф и, став на колени, начала рыться в куче мусора. Котенок жалобно замяукал.

      – Сейчас, сейчас, Ступочка, подожди.

      Люка подняла с полу веревку и встала. Потом сделала из веревки петлю, поцеловала котенка прямо в мордочку. Котенок недовольно фыркнул и лизнул ее в губы маленьким шершавым языком.

      – Ступка, мой Ступка, прощай…

      Она привязала конец веревки к высокой спинке стула, накинула петлю котенку на шею. Котенок повис в воздухе, отчаянно дрыгая лапками. Люка зажмурилась, чтобы не видеть. Когда она взглянула на котенка, все уже было кончено. Он висел на веревке, раскачиваясь взад и вперед, как маятник. Лапки были растопырены. Рот широко раскрыт. Круглые стеклянные глаза смотрели прямо перед собой.

      – Ступка, Ступка!

      Люка громко заплакала. И вдруг захлопали крылья, и что-то влетело в окно. Люка втянула голову в плечи и с криком бросилась за шкаф. Крылья, хлопая над ее головой, пронеслись дальше, туда, к Ступке. Люка забилась в самый угол, холодея от ужаса. Это Ангел смерти прилетел за Ступкиной душой. Азраил, Ангел смерти. Люка знала, он всегда прилетает за душами.

      Сердце громко стучало, и колени дрожали. Люка долго стояла, прижавшись к стене. Потом наконец осторожно выглянула из-за шкафа. Было по-прежнему тихо, пыльно и пусто. Котенок висел уже неподвижно, его вытаращенные стеклянные глаза все так же смотрели прямо перед собою, лапки все так же топорщились. Большой серый голубь сидел на выступе круглого окна, склонив голову набок. Но Люка знала, это не он. Это Ангел смерти прилетал за Ступкиной душой. Ангел смерти, а не голубь.

      – Люка, Люка, – звали внизу. – Одевайся скорее, сейчас едем…

      В экипаже Екатерина Львовна вспомнила:

      – А где же твоя кошка?..

      Люка сказала грустно:

      – Кошку взял ангел.

      Но никто не обратил внимания на ее ответ. Не тем были заняты. И никто больше не спрашивал о Ступке.

      А через несколько дней Люка гуляла по берегу теплого Черного моря и удивлялась, почему черное, когда оно как синька. Красное круглое огромное солнце медленно опускалось в синие волны.

      – Мама, – беспокоилась Люка, – солнце упало в море. Рыбы не съедят его за ночь?..

      Белые чайки, хлопая крыльями, кружились над головой. Люка закрывала глаза, и ей казалось, что это Ангел смерти летит за Ступкиной душой, и сердце громко стучало от ужаса и блаженства…

      5

      Снова дни идут за днями. Лицей, потом обед и вечером самовар, Владимир Иванович, Верины крестики и разговоры о России.

      – Я сегодня шла по Елисейским Полям, – говорит Екатерина Львовна, – так красиво, деревья, вдали арка, и небо совсем особенное, как только в Париже бывает, прозрачное, высокое. Так красиво. И все-таки я шла и думала: лучше никогда бы мне не видеть всего этого. Лучше бы мне быть в России несчастной, чем здесь счастливой…

      Вера поднимает голову