Есть ли жизнь после отбора. Наталья Андреевна Самсонова

сложилась.

      – Да, – Ауэтари склонила голову набок, – проклятый клинок вновь на свободе – это не может не пугать.

      – Да. Доброй ночи.

      Выходя, я краем глаза увидела, как Ауэтари взглядом раздвигает занавеси и запрыгивает на свою подушку, после чего с ворчанием крутится вокруг своей оси и только после этого укладывается.

      «Потому что должно быть удобно», – вспомнила я объяснение Гамильтона.

      Что ж, мне удалось убедить Ауэтари в необходимости исследовать баронство и слухи, по нему курсирующие. Осталось только обсудить это с Гамильтоном. И тонко намекнуть, что это его шанс. Впрочем, до Гиблой Рощи путь неблизкий, успеем обсудить!

      Взбежав по лестнице, я нашла своего компаньона в кабинете. Он уже сменил шелковый жилет на плотную кожаную накидку.

      – Не хочу, чтобы ты поранилась о мою шерсть, – пояснил он.

      – Раньше не ранилась, – нахмурилась я.

      – Линяю, – вздохнул Гамильтон, – шерстинки теряют крепость и остроту на пятый-шестой день.

      – Так вот чем я ночью ногу наколола, – ахнула я.

      – Прости.

      – Нестрашно.

      Мы с Гамильтоном перепроверили наше снаряжение, после чего вышли наружу. Это первый раз, когда мы отправляемся на разведку в одиночестве. Остановившись, я зачерпнула крохотную искорку силы и направила магию к глазам. Уже стемнело, и без колдовства я буду слепа, как слеп обычный человек в ночном лесу.

      – Я все. Идем?

      Мой компаньон чуть замешкался и бросил долгий взгляд на дом. Точнее, на темное окно гостиной, которая сейчас превратилась в спальню Ауэтари.

      – Ты счастлив? – тихо спросила я, когда мы все же вышли за ворота.

      Мой компаньон искоса на меня посмотрел:

      – Не так чтобы сильно, но я хотя бы знаю, что она в безопасности. Я слышал, ты получила послание от Кристофа?

      – Да, – я криво улыбнулась, – он, оказывается, хорошо рисует. Вот только я и близко не представляю, в безопасности ли он…

      – Он воин, – Гамильтон резко увеличился в размерах, не забыв растянуть и свою накидку, – он не чурался авантюр и тогда, когда был Правителем. Думаю, сейчас он делает все то, что давно откладывал.

      – Ты меня так успокоил, спасибо. – Я запрыгнула на спину своего компаньона, и он, сдавленно крякнув, проворчал:

      – Не за что. И прекращай грустить, а то я скоро тебя не подниму.

      – Разве грусть утяжеляет человека? – рассмеялась я.

      – Грустный человек начинает есть больше, чем должен, – объяснил Гамильтон, – ты вот на сушки налегла. И результат на моей спине! С неделю назад, во дворце, твой вес был другим.

      – Гамильтон. Это клинок, метательные иглы, арбалет и зелья. И поясная сумка. – Мне было и смешно, и обидно одновременно. – Во дворце-то я использовала отцовский меч. Тот, что спрятан в Безвременье. Он на порядок легче любого другого оружия, потому что даже когда он у меня в руке, часть его все равно там. И не забывай, что все остальное всегда находилось в Безвременье и доставалось лишь