Новые времена. Мазо де ля Рош

нам рабов. – В словах Синклера слышалась едва сдерживаемая горечь.

      – Да, я знаю, – сказал Филипп, хотя на самом деле знал об этом очень мало.

      Некоторое время они шли молча.

      – Офицер Уайток, – наконец сказал Кертис Синклер, – кажется, ваши симпатии – на стороне Конфедерации.

      – Да, именно так.

      – Янки разрушили нашу страну. У моего отца большие земельные владения, более семисот темнокожих. Некоторые разбрелись, но подавляющее большинство осталось, чтобы их кормили и одевали. Все возрасты: старики, дети. – Нерешительно помолчав, он поднял ясные глаза и взглянул прямо в свежее лицо хозяина дома. – Офицер Уайток, у меня есть некий план. Я участвую в одном предприятии, которое, надеюсь, положит конец деятельности янки в районе Великих Озер.

      Глаза Филиппа расширились от удивления.

      – Никогда не слышал ничего подобного, – заметил он.

      – Но это правда, и позднее я расскажу вам подробности. А сейчас хочу узнать, согласитесь ли вы, чтобы участвующие в нашем предприятии люди приходили сюда, чтобы обсудить со мной дела. Это бы меньше бросалось в глаза, чем встреча в отеле. Если вы хоть сколько-нибудь возражаете против того, чтобы я таким образом воспользовался вашим гостеприимством, скажите лишь слово, и мы вместе с женой покинем ваш дом.

      – Я с радостью предоставлю здесь место для ваших встреч с друзьями. – Филипп говорил с осторожностью, до конца не осознавая возможных последствий подобного проекта.

      – Они не то чтобы друзья, – заметил Кертис Синклер. – Просто не желают видеть, как страна погибает в руках янки.

      Филиппу было невдомек, о чем идет речь, но, будучи по натуре оптимистом, он предпочел бы обезопасить своих друзей. Сейчас обоих прогуливающихся мужчин обогнали дети в сопровождении учителя. Эрнест вгрызался белыми зубами в твердое зеленое яблоко. Филипп тут же отобрал его у мальчика и смачно шлепнул ребенка по заду.

      – Тебе хорошо известно, – сказал он, – что от незрелых фруктов болит живот. Ты же не хочешь, чтобы твои стоны ночью мешали гостям спать?

      – Я забыл. – Эрнест опустил голову.

      Ему хотелось загладить свою вину. Он вклинился между мужчинами, взял за руку отца и, секунду помедлив, Синклера.

      – Гасси говорила Эрнесту, чтобы не ел, – сказал Николас.

      – Наверное, он не слышал, – вступилась девочка.

      – Я постоянно делаю то, чего делать не должен, – сказал Мадиган. – И от своих учеников иного не жду.

      – Не самые подходящие для их ушей речи, – возразил отец.

      – Простите, сэр, но если я водружу себя на пьедестал, разве они будут мне доверять?

      Филипп повернулся к дочери:

      – Гасси, ты доверяешь мистеру Мадигану?

      – А как же иначе, – спросила она, – ведь он целый день у меня перед носом?

      – Как невежливо, – сказал Филипп, – немедленно извинись.

      – Я отказываюсь, – горячо возразил Мадиган, – чтобы передо мной извинялись. Я не замечаю невежливости. Более того, я ее одобряю.

      – Если