Новые времена. Мазо де ля Рош

аролины.

      – Не понимаю, – начал Филипп, – почему ты так обеспокоена этим визитом. Синклерам придется принять нас такими как есть. Нам нечего стесняться, как мы живем. Ручаюсь, что во всей провинции не сыскать прекраснее дома и большего порядка в ведении хозяйства, чем у нас.

      – Ты только подумай, к чему привыкли они! – вскричала Аделина. – Огромная плантация с сотнями рабов у них в услужении… Мы и знать ничего не знаем о настоящем изяществе. Следовало бы отдать им несколько комнат, а не крошечную спальню и каморку для горничной миссис Синклер.

      – Нашу гостевую крошечной не назовешь. Прекрасная, богато обставленная комната. Не понравится – пусть терпят.

      – А как ты собираешься развлекать мистера Синклера? – не унималась Аделина. – Поведешь смотреть на турнепсовое поле? Покажешь пару телят?

      Разговор прервала шумная беготня их сыновей по коридору и топот на лестнице. Когда Николас обогнал Эрнеста, младший брат издал притворно испуганный вопль. Обычно родители не замечали таких проявлений веселья, но сейчас Филипп насторожился.

      – Когда приедут гости, пусть ни в коем случае так себя не ведут.

      – Не переживай, – ответила Аделина. – Старших я отправляю на три дня к соседям. Вчера договорилась с миссис Базби.

      – Гасси-то умеет себя вести, – заметил Филипп.

      – Ей будет не хватать младших братьев. Но мне нужно встретить Синклеров в обстановке полного покоя. В последнем письме Люси писала о плачевном состоянии своей нервной системы.

      – А тебе известно, – продолжал Филипп, – что Базби полностью на стороне янки?

      – А я им не сказала, кто именно к нам приезжает. Просто друзья, с которыми познакомились во время последней поездки в Англию.

      Филиппа не покидало беспокойство.

      – Илайхью Базби все это не понравится, это уж точно.

      – Синклеры приезжают не к нему. – Аделина говорила взволнованно. – Пусть не сует нос в чужие дела.

      – Дети проговорятся.

      – Еще чего не хватало, – воскликнула она и подозвала к себе троих старших.

      – Вы на три дня отправляетесь к Базби, – объявила она.

      – Ура! – закричал Николас. – Мне всегда хотелось попасть к ним на ферму. Там все работают, но находят время и для развлечений.

      – Послушайте, дети. – По тону Аделины было ясно, что сейчас прозвучит важное предупреждение. – Ни при каких обстоятельствах не упоминайте, что наши гости приехали с Юга и, возможно, привезли с собой парочку слуг.

      – Темнокожие! – вскричал Николас. – Ни разу не видел, жуть как хочу взглянуть.

      – А они опасные? – поинтересовался Эрнест.

      – Да нет же, дурачок, – успокоила его мать. – Запомни: у нас в гостях друзья, с которыми мы познакомились в Англии. Августа, я надеюсь на тебя.

      – Я запомнила, – пообещала та своим низким голосом, которому суждено превратиться в контральто, – но рано или поздно Базби все узнают.

      – Конечно, узнают, но если это случится сразу, у них это вызовет такое отвращение, что они тут же отправят вас домой. К ним вас отвезет Пэтси. А теперь идите и помните: от вас требуется достойное поведение.

      С этими словами она отпустила детей.

      – Поведение, черт возьми, – сказал Эрнест.

      Августа пришла в ужас:

      – Эрнест, откуда ты взял это жуткое выражение?

      – Не знаю.

      – Пожалуй, лучше тебе его забыть. А теперь умойся и причешись. – Она взяла его за руку.

      Пэтси О’Флинн, слуга-ирландец из дома, где раньше жила Аделина, который приехал вместе с ними в Канаду, ждал на подъездной дорожке, как и экипаж, запряженный коренастым пегим жеребцом. За бахромой усов и запущенной гривой отчетливо просматривалась его морда.

      – Давайте, ребята, – торопил Пэтси детей, – нет у меня времени по округе шляться: работы по горло, на двоих хватит.

      Филипп и Аделина вышли на крыльцо, чтобы проводить детей. Казалось, они собираются в путешествие, а не к соседям на три дня. Дети были в некоторой степени избалованы. Офицер Уайток сам вынес их дорожную сумку, хотя Николас был крепким парнем. Аделина достала носовой платок и утерла Эрнесту курносый носик, хотя у него самого в кармане куртки тоже лежал чистый носовой платок, притом с инициалом «E» на уголке.

      – Смотри, чтобы у него из носика не текло, – наставляла она Августу. Офицер Уайток подсадил Эрнеста в экипаж. Их мать подняла свое красивое лицо и звонко поцеловала каждого ребенка.

      – С чем бы вам ни пришлось столкнуться, – сказала она, – принимайте это с вежливым спокойствием, берите пример с меня. Пэтси Джо, – обратилась она к вознице, – если по твоему недосмотру лошадка забредет в канаву и экипаж перевернется, как уже было однажды, тебе конец.

      Экипаж отъехал. Неро, огромный черный ньюфаундленд, побежал рядом. Солнечные лучи проникали сквозь самую густую листву деревьев и блестели на крупе пегого жеребца, чьи копыта глухо ударяли по влажной песчано-глиняной