Новые времена. Мазо де ля Рош

из присутствующих детей за плечи, а Эрнест обвел гордым взглядом стол, за которым все расположились.

      Аделина разлила чай.

      – Я любуюсь вон теми прекрасными портретами – вашим и офицера Уайтока, – заметила Люси Синклер.

      – В гусарской форме, – уточнила Аделина. – Мы заказали их прямо перед отплытием в Канаду.

      – В Ирландии? – поинтересовалась Люси Синклер.

      Аделина кивнула, стараясь не встретиться глазами с Филиппом.

      – Нет, – твердо сказал он, – их нарисовали в Лондоне, они принадлежат кисти очень модного художника. Вы находите, что есть большое сходство?

      Синклеры считали, что сходство идеальное, и восхищенно смотрели на портреты.

      – Когда я думаю о том, какая участь ждет портреты четырех поколений семьи у нас дома, у меня разрывается сердце, – призналась Люси Синклер.

      – Вам ни в коем случае нельзя терять бодрость духа, – сказал Филипп, глядя уверенным подбадривающим взглядом. – Все обязательно изменится к лучшему.

      Все сидели за столом.

      – В доме, где гостили мы с братом и сестрой, – вдруг обратился Николас к Синклерам, – мистера Линкольна считают прекрасным человеком.

      – Неужели? – спокойно отозвался Кертис Синклер.

      – Один из их сыновей сражается с янки, – продолжал Николас. – В доме все молятся за него и за мистера Линкольна. Вы считаете, что это неправильно?

      – Никому не интересно тебя слушать, – строго сказал Филипп. – Ешь хлеб с маслом и помалкивай.

      – Наш друг мистер Базби говорит, что Линкольн – герой, – подал голос маленький Эрнест.

      – Еще хоть слово от одного из вас, – отрезал отец, – и вон из-за стола.

      Мальчишки умолкли, но, казалось, были не так подавлены нагоняем, как их сестра.

      – Я слышала, – сказала Аделина Уайток, – что Линкольны знать не знают, что такое хорошие манеры.

      – Ни они, ни их сыновья, – согласился мистер Синклер. – Четверка неотесанных.

      – О человеке судят по манерам, – снова заговорил маленький Эрнест. – В школьной тетрадке написано.

      – Дети, – вмешалась мать, – можете выйти из-за стола.

      Все трое встали, чуть поклонились взрослым и степенно вышли из комнаты. Оказавшись на улице, они радостно запрыгали по траве. Как же это необычно, когда в доме гости, причем из Америки.

      – Там идет гражданская война, – сказал Николас.

      – Это значит, они сражаются за то, чтобы стать гражданами? – спросил маленький Эрнест.

      – Нет, глупыш, – приобняв его, сказала Августа. – Они очень элегантные и с хорошими манерами, эти мистер и миссис Синклер. Но янки не дают им спокойно держать рабов. Вот они и воюют.

      – А вот и раб, – сказал Николас. – Я, пожалуй, с ним побеседую.

      – Нет, не надо, – взмолилась Августа. – Ему это может не понравиться.

      Отстранив ее сдерживающую руку, Николас зашагал прямо к темнокожему. Гасси и Эрнест остались в стороне.

      – Вам нравится