Хельмова дюжина красавиц. Ведьмаки и колдовки. Карина Демина

луна, и будет сила… – Аленка замолчала, устремив взгляд в окно.

      Тоже видела?

      Чуяла?

      А говорили, что будто бы у сестрицы сил мало, что едва-едва хватит их раны затянуть… а она слышит вот… и сама не понимает, откуда у нее это взялось.

      Отцовская кровь очнулась?

      Или же, напротив, материнская? От той прапрабабки, про которую говорили, будто бы она – прирожденная колдовка? И впору бояться родной сестры…

      …близких.

      Двое, и обоих Евдокия любит. Она-то человек обыкновенный и мало на что в колдовском мире годный, только и может, что богам молиться. Пусть заслонят. Сберегут. Силами наделят, потому как иначе… что бы ни обреталось в зеркалах сторожем клятых душ, оно выберется…

      – Панночка Алена. – Себастьян поднял недоеденный кусок колбасы и кое-как отер о покрывало. И вид себе вернул прежний, слегка придурковатый. Аленку взял за ручку жирными пальцами, срыгнул сыто, отчего бедную аж передернуло, и к ручке припал.

      Обслюнявил всю знатно.

      – Вернитесь к себе. И ведите себя как прежде…

      …Аленка ручку выдернула и торопливо за спину спрятала. А ведь колбасу краковельскую она на дух не переносит из-за чесночного ее запаха.

      – А… вы?

      – И я вернусь. От доем и вернусь. – Он еще и грудь волосатую почесал, сказав доверительно: – Вы не представляете, до чего мне жрать охота…

      У двери Аленка тайком понюхала пальчики и скривилась-таки…

      …чесночный дух – привязчивый.

      Но ушла, унося осколки разбитых мечтаний.

      – Евдокиюшка… – Себастьян перекинул покрывало через плечо и снова грудь поскреб, – а с вами…

      – Со мной можете комедию не ломать. Влюбляться в вас я не собираюсь.

      – Даже так…

      Взглянул пристально, и неуютно стало под этим колючим, лишенным всяческого дружелюбия взглядом. Еще немного – и наизнанку вывернет…

      – Как уж есть, – ответила Евдокия, заставляя себя глядеть в глаза. И улыбаться.

      Как маменька учила…

      – А вы подумайте…

      – Уже подумала.

      – Я могу быть очаровательным… и очень милым… мы с вами чудесно проведем этот вечер…

      Рука сама собой к канделябру потянулась. Себастьян хмыкнул и, пощупав затылок, Аленкиными стараниями целый, сказал:

      – Ладно-ладно… с Лихо я сам поговорю… – он взобрался на подоконник, – а вам, панночка Евдокия, нервы лечить надобно… вы слишком остро на все реагируете.

      Вот поганец!

      Глаза б Евдокиины его не видели…

      – И платье свое забирай! – крикнула она, швырнув мятый комок в темноту…

      …Гавел ничуть не удивился, увидев ненаследного князя. Тот, выбравшись из окна, весьма бодро и, по мнению Гавела, несколько необдуманно сиганул в кусты роз.

      Сорт «Белая панночка» отличался крупными бутонами бледно-золотистого колеру и шипами исключительной длины. Сам Гавел уже успел свести с оной панной знакомство, а потому сдавленную, но весьма выразительную,