Хельмова дюжина красавиц. Ведьмаки и колдовки. Карина Демина

хотел тебе помочь. – Себастьян поежился: хоть и лето на дворе, а по ночам все одно прохладно, и от воды еще тянет. – Я ж видел распрекрасно, что ты ей не нужен… титул – это да… а ты – так… договорной брак.

      – А ты, стало быть, нужен?

      – Нет. И я не нужен. Разве что приключением… нервы пощекотать… экзотика… я для всех них экзотика… а если не я, то другое приключение найдут. Было бы желание. У нее – было.

      – Мог бы просто сказать, – проворчал Лихослав.

      – Мог бы… наверное… а ты бы услышал?

      – Не знаю.

      Вряд ли, Себастьяну ли не знать, сколь беспощадна к здравому смыслу первая любовь. И Лихослав понял.

      – Я не могу вспомнить ее лица, – признался он. – Волосы светлые были… и еще над губой родинка. Справа? Или слева? А больше ничего… даже цвет глаз.

      И, наверное, в этом был смысл.

      Вспомнилась вдруг Малгожата, но не лицо, а роскошный бюст, который сделал ей в общем-то неплохую партию… Себастьян узнавал.

      Из любопытства.

      – Я вот думаю, что было бы, если бы не ты.

      – Ничего, наверное. Она и до свадьбы не дотерпела, а уж потом…

      …ни особого ума, ни красоты… и уже тогда было непонятно, что Лихо нашел в этой девице с узкими губами и странной манерой шепелявить, не потому, что Христина не могла иначе… могла, но не хотела. Она играла в маленькую девочку.

      Банты, куклы, чулочки…

      И огромные глаза, которые смотрели на Лихо с обожанием. Правда, лишь до того момента, когда Лихо смотрел в эти самые глаза. А стоило ему отвернуться, и обожание сменялось скукой.

      Расчетом.

      – И был бы ты сейчас женат, рогат и глубоко несчастен, – подвел итог Себастьян.

      Братец фыркнул…

      Дальше сидели молча. Себастьян думал о зеркалах и призраках… полнолунии, до которого осталась неделя… колдовке, способной лица менять…

      …одержимой Богуславе.

      …Иоланте, замершей на пороге лабиринта.

      …панне Клементине, которая слишком откровенно не замечала странностей Цветочного павильона, а значит, напрямую была с этими странностями связана.

      …о королевиче…

      …Ядзите, метках… обо всем и сразу, уже отдавая себе отчет, что история эта слишком запутана, чтобы сводить ее лишь к Хольму…

      – Мать. – Себастьян поймал мысль, которая не давала ему покоя.

      – Что?

      – Я знаю, кто ее отец, но не мать…

      – Чья мать? – поинтересовался Лихо, выныривая из фонтана.

      – Решил все-таки утопнуть от несчастной любви?

      – Решил все-таки протрезветь. – Он стер длинную нить водоросли, прилипшую к щеке. – Так чья мать-то?

      – Панны Клементины. Ты знаешь, кто был ее матерью?

      Лихослав задумался, впрочем, на него надежда была слабой, он никогда-то особо не интересовался ни двором, ни любовными его историями, каковые приключались в великом множестве.

      – Понятия не имею, – вынужден был признать Лихослав. – Тебе зачем?

      – Надо…

      …еще