Мир без конца. Кен Фоллетт

Требовалась некая причина, и полагалось, прежде чем выйти за стены аббатства, спрашивать разрешение настоятеля. Но у монахов-обедиентиариев, исполнявших определенные послушания и занимавших некоторые должности, имелись десятки таких причин. Аббатство постоянно вело дела с торговцами – закупало продукты, сукно, обувь, пергамент, свечи, садовые инструменты, лошадиный корм и прочие необходимые товары. Кроме того, оно владело землями почти всего города. А врача могли позвать к больному, который сам не в состоянии дойти до госпиталя. Так что братья на улицах встречались часто, и с ризничего вряд ли потребуют объяснения, что он делает за пределами монастырских стен.

      Тем не менее следовало соблюдать осторожность, а потому, выходя из аббатства, Годвин убедился, что его никто не видит. Он миновал оживленную ярмарку и по главной улице добрался до дома дяди Эдмунда.

      Как он и рассчитывал, Эдмунд и Керис ушли по делам, и Петранилла была одна, если не считать слуг.

      – Вот так утешение для матери, – проговорила она. – Вижу тебя второй раз за день! Заодно и покормлю. – Петранилла налила сыну большую кружку крепкого эля и велела кухарке принести блюдо с холодной говядиной. – Как прошло собрание?

      Годвин подробно рассказал и присовокупил в конце:

      – Я слишком поторопился.

      Она кивнула.

      – Мой отец всегда говорил: «Никогда не назначай встречу, если не уверен в ее исходе».

      Годвин улыбнулся.

      – Я это запомню.

      – Ладно, не думаю, что ты все испортил.

      «Хвала небесам, она вроде бы не рассердилась».

      – Но у меня больше нет доводов, – продолжал Годвин.

      – Ты показал себя вожаком молодых, жаждущих перемен.

      – И выставил полным дураком.

      – Все лучше, чем ничтожество.

      Годвин не был уверен в справедливости этого довода, но, как обычно, спорить не стал: пусть он сомневается в мудрости материнского совета, это можно обдумать позже.

      – Еще случилось кое-что странное.

      Годвин рассказал про Ричарда и Марджери, опустив грубые физические подробности.

      Петранилла искренне изумилась:

      – Ричард, должно быть, с ума сошел. Свадьба не состоится, если граф Монмут узнает, что Марджери не девственница. Граф Роланд будет в ярости. Ричарда могут лишить сана.

      – Но ведь у многих епископов есть любовницы…

      – Тут совсем другое дело. Священник может иметь экономку, которая, по сути, ему жена во всем, кроме названия. У епископа таких может быть несколько. Но лишить девственности знатную девицу незадолго до ее свадьбы – даже графскому сыну трудно надеяться после такого на сохранение сана.

      – Как по-твоему, что мне делать?

      – Ничего. Пока ты действовал превосходно. – Годвин довольно улыбнулся, гордый собою. А мать добавила: – В один прекрасный день у тебя будет мощное оружие. Просто не забывай об этом.

      – Последнее, мама. Я все думал, как Филемон отыскал этот камень, который закрывает дыру в стене,