Мир без конца. Кен Фоллетт

девчонками не общалась, а значит, не могла по неосторожности ляпнуть что-нибудь не то.

      Гвенда явилась в Кингсбридж в пятницу ярмарочной недели. Ее отец Джоби отправился на торг перед собором продавать шкурки белок, пойманных в лесу возле Уигли. Гвенда же двинулась прямиком к дому Керис, где и состоялось свидание двух собак.

      Как всегда, заговорили про мужчин.

      – Мерфин ходит какой-то странный, – сказала Керис. – В воскресенье все было хорошо, мы целовались, а в понедельник уже отводил глаза.

      – Он в чем-то виноват, – тут же решила Гвенда.

      – Может, дело в Элизабет Клерк? Она всегда на него заглядывалась, хотя сама холодная, как ледышка, и вообще слишком старая.

      – А ты с Мерфином уже это делала?

      – Делала что?

      – Ну, то самое… В детстве я называла это хрюканьем, ведь взрослые будто хрюкают, когда этим занимаются.

      – Ах это… Нет, еще нет.

      – Почему?

      – Не знаю…

      – Ты не хочешь?

      – Хочу, но… Скажи, ты вот готова всю жизнь подчиняться мужским приказам?

      Гвенда пожала плечами.

      – Не то чтобы мне это нравилось, но я как-то не задумывалась.

      – А что насчет тебя? Ты это уже делала.

      – Толком нет. Пару лет назад я позволила одному парню из соседней деревни, просто чтобы узнать, каково это… Чувство приятное, в животе тепло, будто вина напилась. Было всего один раз. Но вот Вулфрику я бы разрешила, стоит ему поманить.

      – Вулфрику? Ба, ну ты даешь, подруга!

      – Угу. Да, я знаю его с детства, он дергал меня за волосы и удирал, чтобы не получить сдачи. А тут, вскоре после Рождества, он вошел в храм, и я вдруг поняла, что мальчишка Вулфрик стал мужчиной. Не просто мужчиной, а очень, очень красивым. У него на волосах лежал снег, а горло прикрывал шарф горчичного оттенка. Он весь будто светился!

      – Ты его любишь?

      Гвенда вздохнула. Она не знала, как точнее описать свои чувства. «Любовь» слишком простое слово. Она постоянно думала о Вулфрике и не представляла, как будет жить без него. Мечтала похитить его и запереть где-нибудь в лачуге, далеко в лесу, чтобы он не смог убежать.

      – Твое лицо все сказало, – сама себе ответила Керис. – А он что?

      Гвенда покачала головой.

      – Он даже не заговаривает со мною. Хоть бы сделал что-нибудь, показал, что знает, кто я такая, пусть всего-навсего та, кого он когда-то дергал за волосы. Но Вулфрик втюрился в Аннет, дочь Перкина. Самовлюбленная корова, а он ее обожает. Их отцы – самые богатые крестьяне в нашей деревне. Перкин разводит и продает несушек, а у отца Вулфрика пятьдесят акров земли.

      – Звучит как-то безнадежно.

      – Не знаю. Почему безнадежно? Аннет может умереть. Вулфрик может вдруг понять, что всегда любил меня. Мой отец может стать графом и приказать ему жениться на мне.

      Керис снова улыбнулась.

      – Ты права. Любовь никогда не бывает безнадежной. Мне хочется посмотреть на твоего Вулфрика.

      Гвенда встала.

      – Я надеялась, что ты так скажешь. Пойдем поищем.

      Девушки вышли