Крещатик № 93 (2021). Альманах

протянул свою загорелую, крепкую ладонь.

      – Вставай, брат. Возрадуйся, ибо кончились твои бедствия!»

      Бродяга вставил пропущенную букву и снова полулёг на спинку кресла. Текст он правил уже четыре часа, и ещё четыре оставалось до истечения времени. Ночной тариф в компьютерных клубах, может, и был вреден для здоровья, зато выгоден для кошелька. Он, впрочем, не жаловался. И жить вечно не собирался.

      «– Как же я встану, добрый незнакомец? – вопрошал нищий, задирая штанины. – Ведь встать я никак не могу.

      Действительно, страшная картина открылась глазам Малика. Сиреневые язвы покрывали ноги попрошайки, и стекал из них вязкий желтоватый гной.

      Но Малик не испугался, ибо пугаться не умел. Открыл он свою походную сумку и вытащил из неё пузырёк с жидкостью целебной, пожалованный ему шахом Торезмийским.

      – Выпей это, брат. Я привез это лекарство из далёкой страны, оно поможет тебе.

      – Не могу я этого сделать, добрый человек. Не стою я, жалкий червь, такой благодати.

      Малик Странник не растерялся. Взяв оборванца за горло, он силой влил ему в рот содержимое склянки – всё, до капли. И случилось чудо – раны его зажили, будто и не было их никогда. Нищий, увидев это, встал и от радости заплясал, запел. Как же он пел! Не хуже соловья, надо заметить. Скоро послушать его собралась целая толпа. И посыпались к ногам бывшего попрошайки медяки и золотые, а тот всё заливался, прославляя чудо, прославляя доброго странника и саму жизнь.

      Малик Странник улыбнулся, накинул на голову капюшон и скрылся в толпе. Опустевшую склянку он выбросил в кусты, ни разу не пожалев. Чудо-лекарство из далекой страны лечило все болезни, поднимало с постели умирающих, даровало зрение слепым и забирало боль у страждущих. Торезмийский шах пожаловал его Малику за раскрытие преступного сговора во дворце. Торезмийский шах не ведал, что Малик Странник не болел никогда в своей жизни».

      Ночь была прохладна и освещена фонарями. Бродяга стоял поодаль от курящих неподалёку парней, смотрел на тусклые городские звёзды и вспоминал.

      Вспоминал, как давно и далеко, в начале своего пути, повстречал в переходе бродячего музыканта. Пел он… чёрт, что же он пел?

      А, точно.

      С каждым шагом – всё дальше и дальше от выбранной цели,

      И ошибки мои всё мудрей и всё красивей.

      Сохрани Господь всех тех, кто в сердце моём укрыться успели,

      А точнее – пронеси их Хаос мимо камней[3].

      Бродяга уже был достаточно опытен, чтобы различить человека в глубокой нужде. Сказали ему об этом ввалившиеся щёки музыканта, сообщила грязная, не по сезону, одежда, поведала глубокая усталость в хриплом голосе, и, наконец, окончательно убедил лихорадочный блеск опухших глаз.

      Он подошёл к певцу, протянул купюру. Крупную. Тот приподнял бровь.

      – За какие заслуги? – свысока прохрипел он.

      – За просто так, – Бродяга тряхнул рукой. – Берите, вам нужнее.

      Он нахмурился.

      – За просто так, пацан, деньги не берут. И уж точно

3

«Вернуться назад», Василий К. & The Kürtens.