Призраки не лгут. Ларс Кеплер

на беременность и думала о том, что ей тридцать шесть лет.

      Она сохранила ребенка – но не отца ребенка. Сын оказался лучшим из всего, что подарила ей жизнь.

      Данте дремал, сидя в своем креслице. Голова тяжело упиралась в подголовник, мягкое одеяльце сползло на пол.

      Перед тем как уснуть, он беспрерывно хныкал от усталости. Хныкал, что в машине воняет мамиными духами, что “Супер-Марио” закончилась и ему больше не во что поиграть…

      До Сундсвалля оставалось не меньше двух миль, а потом еще сорок шесть до Стокгольма.

      Ей уже основательно хотелось в туалет – во время церковного собрания она выпила слишком много кофе.

      Где-то здесь должна быть заправка.

      Пиа сказала себе, что не стоит останавливаться посреди леса.

      Останавливаться посреди леса не стоит – и все-таки она сделала именно это.

      Пиа Абрахамссон каждое воскресенье проповедовала своим прихожанам, что все происходящее с ними происходит во имя высшей цели, но всего через несколько минут ей суждено было стать жертвой слепого равнодушного случая.

      Она свернула на обочину и остановилась у запертого шлагбаума, закрывавшего устроенный в ограждении проезд. За шлагбаумом протянулась грунтовая дорога, ведущая прямо в лес, видимо, к какой-нибудь лесопилке.

      Пиа собиралась просто отойти так, чтобы ее не было видно с дороги, оставив дверцу машины открытой – чтобы услышать Данте, если он проснется.

      – Мама!

      – Поспи еще.

      – Мама, не уходи.

      – Кролик, мне нужно в туалет. Я оставлю дверь открытой. И все время буду тебя видеть.

      Данте посмотрел на нее сонными глазами и прошептал:

      – Я не хочу сидеть один.

      Пиа улыбнулась малышу и погладила его по потной щечке. Она понимала, что слишком трясется над ним, превращает его в маменькиного сынка, но ничего не могла с собой поделать.

      – Всего одна малю-юсенькая минутка, – улыбнулась она.

      Данте уцепился за ее руку и не хотел отпускать, но Пиа высвободилась и достала из упаковки влажную салфетку.

      Она вышла из машины, подлезла под шлагбаумом и пошла по грунтовой дороге к лесу, иногда оборачиваясь и махая Данте рукой.

      А вдруг кто-нибудь свернет и снимет ее на мобильный телефон, пока она будет сидеть тут с голой задницей.

      Фотографии писающего пастора заполнят ютьюб, фейсбук, все блоги и чаты.

      Пиа вздрогнула, свернула с дороги и ушла подальше за деревья. Земля здесь растрескалась от тяжелых лесовозов и форвардеров.

      Убедившись, что с большой дороги ее не видно, Пиа задрала юбку и присела на корточки.

      Она заметила, что устала – ноги дрожали. Пиа оперлась рукой о ствол, поросший нагретым мохом.

      Ее заполнило чувство легкости, и она закрыла глаза.

      Когда Пиа снова открыла глаза, то увидела нечто непонятное. Какой-то зверь шел на задних лапах по лесовозной дороге, клонясь вперед и спотыкаясь.

      Маленькая фигурка, покрытая грязью, кровью и глиной.

      Пиа затаила дыхание.

      Это не зверь. Существо