Темнота на крыльях птицы. Борис Кривошеев

как он-де все это при детях нес… Правда, Голос потом сказал, что это все чушь, конечно, и наиглупейшие выдумки какого-то расстриги, но не больше, чем все нынешние злоумствования на тот же счет, потому что, мол, истинный смысл трагедии страстной недели никто так и не постиг, как это Моисей и предвидел. И весь этот бред я слушаю каждую субботу вопреки своему желанию!

      – Да нормальный бред… – пробормотал я заплетающимся языком, занюхивая кусочком хлеба очередную рюмку. Происходящее виделось мне в легком тумане. – Я тебе так скажу, дед: в контексте общей тенденции, ты, дед, попал в самую тему. У меня сейчас, вообще, пошли сплошные загадки спасителей, предателей и возмутителей – и ничего больше. Такой вот жизненный период!

      – Да, – закивал дед со знанием дела, – в жизни разное бывает. Кстати, неплохая у тебя беленькая! Давай еще по одной, а уж потом и к делу. Устал я, человече, пособи, будь другом: изгони Бога! Вижу – сможешь!

      – Очень даже!.. – замахал я руками для убедительности. – Только это… Я же не знаю… Ну, какая там технология?

      – Технология? – дед потеряно посмотрел по сторонам. – Технология-то простая! Наверное… Не знаю я, собственно, какая технология, надо у Голоса моего спросить, он скажет. Какой сегодня день-то?

      – С утра было воскресение, пока ты, дед, не пришел и все не испортил…

      – Мать-перемать! – дед хлопнул себя по коленям. – Опоздал! Раньше нужно было зайти! Теперь придется неделю ждать: Голос последнее время только по субботам транслирует, а в остальные дни – кричи не кричи, все равно молчать будет, как Махатма Ганди, и хоть ты тресни! Ну, ладно тогда, по такому раскладу – пойду я, до субботы все равно ничего не сделаем, а там я Глас вопрошу, он не откажет, он вообще словоохотлив. А переночевать, значит, нельзя…

      – Чего уж там? Ночуй, дед, – сказал я, подтверждая слова жестом искреннего радушия. – Сейчас допьем – и ночуй!

      – Нет, – засмущался вдруг дед, – я же вижу, кухня-то у вас вон какая чистая, куда уж мне ночевать тут! Я уж лучше в подъезде, мне не привыкать. А, кстати, насчет Чистилища: так нет его, все выдумки католиков, я даже помнил, кто именно им эту свинью подложил, да имя из головы – того… – дед постучал себя по лбу. – Ну, все. Спасибо за хлеб-соль, добрый человек, а уж как узнаю про технологию, так зайду, ты ж не откажи, а? Изгони Бога, добрый человек! Сделай милость!

      – Да не вопрос, дед, сделаем… – пообещал я. – Бог же один, правильно? Это свиней был легион…

      Дед между тем отвесил земной поклон и незаметно испарился, а я как сидел, так и уснул – прямо за столом с пустой бутылкой в центре.

      В понедельник на меня напал переполненный очередными идеями Федя и прижал к стенке.

      – Есть такая секта мандеев, – возбужденно излагал он, тыкая в меня пальцем. – В курсе? Это самые древние гностики, дожившие до наших дней в своей первозданной чистоте. Они утверждают, что их учение происходит напрямую от Иоанна Крестителя. Так вот, один из тех,