Темнота на крыльях птицы. Борис Кривошеев

ведом! Как за руку был взят и сюда доставлен, и поставлен перед тобой как есть, а значит, в том промысел! Я ведь, благодетель ты мой, одержим Господом Богом, Предвечным и Всемогущим, Всеведущим, Всеблагим и Справедливым, Сущим и Сияющим во деснице на небесах, сил больше нет человеческих терпеть! А кто еще может Бога изгнать, как если только не отвергший святого крещения, дарованного через посланного им Сына Собственного Его Единородного, возлегшего на крест за прегрешения наши человеческие? Слава Богу, коим одержим я в суете сует жизни моей мерзкой и бесславной, что привел он меня к тебе, нехристю негостеприимному! Аминь!

      – Э… – только и смог вымолвить я.

      – Воспоможествуй! – ковал железо дед, видя, что я дал слабину. – Поверь мне, добрый человек, тяжело это бремя – быть одержимым Богом, когда ангелы Господни все время в ушах у тебя псалмы распевают – голосами нежнейшими, чистыми, от четвертой и до осьмой октавы. Вот хочешь послушать? – старик подскочил и выставил мне сиреневое ухо. – Нет? Вот! А я каждый день эти мадригалы супротив воли вкушаю, денно и нощно, и во всякий праздник и в будний день. Иногда даже подпевать начинаю, но все больше от безысходности, чем от удовольствия, да и какое там удовольствие, я эту латинь на дух не переношу, и древнегреческий – язык хоть и близкий разумению, да больно сложный, я смысл едва улавливаю. Но пуще того, по субботам является Глас и начинает мне истину сообщать, излагать суть промыслов Господних и всякие толкования, а мне надобности в истине нет, мне бы сон сладкий, да отдых гладкий, а тут тебе все про сакральные смыслы, да про утраченное знание. Так а мне-то оно зачем?! Ну, скажи, зачем, зачем мне знать, что Моисей три раза скрижали народу избранному с вершины горной спускал, а вовсе не два, как то в Писании засвидетельствовано? Мол, первые он сгоряча разбил, и это дело известное, а вот на вторых вовсе не десять заповедей было, а имя Мессии, Спасителя человеков, и предречение о предающем Его на крестное древо. Но на полпути усомнился Моисей в том, что написано на камне рукою Творца Вседержителя, показалось ему это странным и непонятным, и в тот же миг рассыпались скрижали в прах, а Моисей поседел за одно мгновение, ибо открылось ему, что так же, как он, усомниться могут и все, кому будет дано право исполнить великую жертву, и так же прахом могут рассыпаться великие начинания Сына Человеческого, не найдя отклика во сердцех людских. А свои десять заповедей Моисей на скрижалях без всякого вдохновения вырезал, все, что припомнить смог: не пить, не курить, матерным словом всякую падлу не обзывать… Кстати, добрый человек, а вот, скажем, водочка у тебя в наличии имеется? Что-то душа в томлении, глотнуть бы чего да утопить мятежные мысли!

      Я пребывал уже в состоянии полного разжижения мозгов от непрерывного шамкающего речитатива, поэтому послушно принес бутылку из родительских медицинских запасов. Голова у меня шла кругом.

      – Или что еще, например? – продолжал между тем дед, устраиваясь за столом и по-деловому разливая водку в стаканы. – Известно ли тебе, нехристь православный, в чем истинный смысл существования государства Израиль?