Огонь и сера. Линкольн Чайлд

как всегда, оказались незаменимы. Они долгое время служили моей семье. Не отказали в помощи и на этот раз, хоть и не одобрили, скажем так, выбор места.

      – Не могу с ними не согласиться, – едва слышно хихикнул Рен. – Странно, что вы поселились здесь. Бросаете замечательную квартиру в «Дакоте»… – Он прервался на полуслове, и глаза его широко раскрылись. Рен понял. – Вы здесь, чтобы…

      – Да, Рен, – кивнул Пендергаст. – Я здесь именно за этим. За этим – и кое-чем еще.

      В зале приемов, куда они прошли, сводчатый потолок отливал дымчатой синевой, а вдоль стен поблескивали матовым стеклом шкафы с артефактами. Проходя мимо установленных в рамки миниатюрных скелетов динозавров и чучел животных, Рен подергал фэбээровца за рукав.

      – А как она?

      – В порядке. – Пендергаст остановился. – Физически. Эмоционально – как мы и ожидали. Ей предстоит многое наверстать.

      Рен кивнул и достал из кармана DVD-диск:

      – Вот. Полная инвентаризация коллекций этого дома: каталогизировано и пронумеровано. Все в лучшем виде. В меру моих скромных способностей.

      Пендергаст кивнул.

      – До сих пор не могу поверить, – добавил Рен, – что под крышей этого дома собрана богатейшая в мире кунсткамера.

      – Тем не менее это так. Надеюсь, те экземпляры, что я выделил, послужили достойной оплатой за вашу службу?

      – О да, – прошептал Рен. – Да-да, их определенно хватило.

      – Помню, вы так увлеклись реставрацией индийского гроссбуха, что я стал опасаться, как бы законный владелец чего-нибудь не заподозрил.

      – Искусство не терпит спешки, – фыркнул Рен. – Книга была прекрасна. Понимаете, тут все дело… во времени. Оно, как сказал Вергилий, уносит все. И прямо сейчас время уносит мои книги – мои прекрасные книги – быстрее, чем я успеваю приводить их в порядок.

      Рен заботился о легионах ветхих книг и делил с ними свое обиталище – седьмой, самый глубокий подвал Нью-Йоркской публичной библиотеки. Стеллажи с неучтенными экземплярами выстроились там стенами лабиринта, ориентироваться в котором мог только Рен.

      – Согласен, – сказал Пендергаст. – Тогда вам наверняка отрадно будет узнать, что ваша работа здесь окончена.

      – Я бы охотно инвентаризировал библиотеку. Впрочем, – горько рассмеялся Рен, – все это, похоже, хранится в голове у нашей знакомой.

      – Ее знания о доме поразительны, и я уже нашел им кое-какое применение.

      Рен испытующе посмотрел на собеседника.

      – Я хочу, чтобы она нашла в библиотеке все, что касается Сатаны.

      – Сатаны? Это обширная тема, hypocrite lecteur[7].

      – Так получилось, что меня интересует только один аспект: смерть человека от руки дьявола.

      – То есть когда человек продает душу? В уплату за услуги?

      Пендергаст кивнул.

      – Тоже весьма обширная тема.

      – Мне не нужна беллетристика, Рен. Меня интересуют лишь документальные источники. Желательно написанные от первого

7

Лицемерный читатель (фр.). Цитата из вступления к стихотворному сборнику Шарля Бодлера «Цветы зла» (1857).