В синий час. Изабо Кельм

свою мать, стоящую на холме, одетую в то же светло-зелёное платье, в котором Леандра видела её в последний раз.

      – Мама, почему ты улыбаешься?

      Леандра, забыв на мгновение, что у неё есть ребенок, повернулась к дочери. Блеск в её глазах исчез.

      – Твой отец вошёл в мою жизнь в один прекрасный воскресный день после полудня. Без предупреждения, без милосердия. Он околдовал меня. Мне казалось, что он, как и моя мать, был не из этого мира. Насколько наивной я тогда была.

      Она засмеялась.

      – Мне было пятнадцать, и я выбирала одежду для себя и для матери, так как я была единственной из нас, кто разбирался в моде.

      Самодовольная улыбка коснулась губ Леандры. Хотя она сейчас носила лишь лохмотья на истощённом теле, как Мария Магдалена в пустыне, она никогда не выглядела более по-королевски, чем в этот момент – подбородок поднят, плечи откинуты назад, спина выпрямлена.

      – Ну хорошо, представь себе, мы обе, белокурые – жаль, что ты не унаследовала мой цвет волос – мы обе находимся перед домом парфюмера. ― Леандра закрыла глаза и глубоко вздохнула. ― Ирина, я уверена, однажды ты тоже будешь вправе наслаждаться этими ароматами.

      – Опиши их, пожалуйста.

      Леандра улыбнулась. ― Ароматы так трудно описывать, но один сохранился в моей памяти совершенно ясно. Это был аромат, который моя мать наносила всегда на деликатное место за мочками уха. Каждый раз, когда она обнимала меня, пахло как в саду Эдема. В мой пятнадцатый день рождения она взяла меня с собой в одну из лучших парфюмерий Венеции, чтобы купить там для меня бутылочку этого аромата. Я была вне себя от радости.

      – Как он пахнет? Как пахнет сад Эдема?

      – Как мёд, окроплённый сладким молоком с оттенком белых роз.

      Ирина слушала с благоговением, как если бы говорил посланный Богом пророк, разглашавший ей тайны Вселенной.

      – Именно так описал его твой отец, когда он увидел меня в первый раз.

      – Мой отец так описал этот аромат? Когда и где ты его впервые увидела?

      – Это было в тот день. Я не могла дождаться и должна была распаковать флакон на месте. Это было самое хрупкое стекло, которое я когда-либо держала в своих руках. Оно было похоже на цвет Луны.

      – Мама, мой папа. Пожалуйста, расскажи же.

      – Он стоял посреди улицы и смотрел на меня, ничего не говоря. В своих лохмотьях он выглядел, как святой мученик. В его глазах, твоих глазах, было что-то укоризненное. Я тогда сразу поняла, что этот человек, с глазами цвета океана, был существом воды. Он родился в море и умрёт там же. На суше он задохнётся как рыба.

      – Море…, ― прошептала Ирина, и видение штормов на бурных морях и величественных кораблей предстало перед её внутренним взором. Была ли она тоже существом воды?

      – Когда он начал петь без предупреждения, я знала, что у меня нет выбора. Моя судьба была предрешена.

      Ирина вздрогнула от этих слов. Она молча