В чужой игре. Николай Александрович Старинщиков

беспрестанно рыскала по Новому городу, искала новые объекты. Трудно попасть внутрь, еще труднее остановить выбор на конкретном объекте. Одну квартиру неделю назад хотели обработать, однако та сорвалась в последний момент – вернулись хозяева.

      Хорошо, что хоть не успели войти. Страшно подумать, пришлось бы грех на душу брать. Вовочка содрогнулся. Его трясло от одной только мысли, что когда-нибудь вдруг придется это сделать.

      Матрос ходил вокруг красного кирпичного дома, облизываясь, словно кот.

      – Они там думают, что закрылись, – бормотал он, задирая кверху голову. – Придется вечерком сбегать

      – Серьезно, что ли? – не верил Жеребец. Но тот словно не слышал.

      – Ото всех, думают, затворились…

      Подельники заранее ликовали. Грустил лишь Коньков. У него недавно вернулись с юга родители и выбросили отпрыска из квартиры. Вернее, он сам ушел, когда его стали воспитывать – с подачи протопленных соседей, естественно. Такие дела не прощают даже министрам. Гена теперь ночевал по очереди то у Вовочки, то у Вагина. Один раз ночевал у Матроса. А в основном у Вовочки.

      – Кочан с матерью инструктаж провел, и та обмякла, – хвалился он Матросу. – Она и раньше-то не больно выступала.

      С наступлением сумерек бригада вольных «альпинистов» образовалась в кустах – как раз напротив того дома. В некоторых окнах уже горел свет. Через полчаса свет зажегся почти во всех квартирах, исключая лишь некоторые.

      – Ничего не видно – то ли заперто, то ли открыто, – сопел Вовочка, затягиваясь сигаретой.

      На этот раз Матрос к делу отнесся со всей серьезностью. Припас слесарный инструмент, фонарик аккумуляторный. И даже робу рабочую где-то добыл.

      Шайка выбралась из кустов, подошла к подвальной двери у торцевой части дома. Стена здесь глухая, без окон. Окна квартир находятся за углом.

      Матрос присел и стал ковыряться в винтовом замке. Перебрал чуть не все ключи, пока один не подошел. Ввернул его до конца – и замок распался на две половинки.

      Вагин остался на углу. Жеребец и Вовочка полезли в подвал следом за Матросом, хотя могли и не ходить.

      Лучше было бы не ходить: на первом же повороте Кочан врезался темечком в арматуру.

      – А-а! В рот ты вые…– воскликнул он, щупая голову. – Шкуру содрал себе!..

      – Заткнись, Кочан! – рокотал Матрос. Его не интересовала чужая голова.

      Они приблизились к трубам, виднелись массивные вентили.

      – Крути, – велел Матрос, светя фонарем.

      Вовочка уцепился в вентиль обеими руками и начал вращать. Не в тут сторону.

      – Куда крутишь! – изумился Матрос. – Правая резьба у вентиля…

      В трубах слабо шумела вода. Потом звук прекратился.

      – Уходим, – скомандовал Матрос.

      Они вышли из подвала и закрыли за собой дверцу.

      – Минут через пять двинем, – вновь прошептал Матрос.

      – А если «Водоканал» нас опередит? – сомневался Вагин.

      – Не успеет. Идем теперь к дверям…

      И трое «слесарей, одетые кто во что, а один –