В чужой игре. Николай Александрович Старинщиков

в зал. Не разуваясь, упал на постель и сразу же захрапел.

      Кочан радовался больше всех. Все-таки быстро сместили Крылатого…

      День встретил пацанов неожиданностью: в квартиру ломились соседи.

      – Кельдым устроили! – ревел на площадке мужской голос, прерываемый женским воплем. – Ночь напролет орали – теперь течет у них! Слышишь, ты?! Открой, Генка! Тебе говорят!

      Жеребец на цыпочках подошел к двери и посмотрел в глазок: на площадке стояла толпа – у мужика в руках был древесный обрубок либо полено, женщина опиралась на швабру-лентяйку, остальные тоже были настроены агрессивно.

      – Открой немедленно, сучок ты вывихнутый! – требовал мужик. И тут же к остальным: – Идите, звоните в милицию! Чё стали!

      Одна из женщин откололась от группы и ушла вниз. Кажется, та, что жила снизу.

      Коньков кинулся в ванную комнату и обомлел: из переполненной ванны на пол во всю ширину стекала вода. На полу скопилась глубокая лужа – хоть кораблики пускай. А в верхнем отверстии ванны торчала тряпка. Может, кто-то нарочно ее туда сунул, а может, ее затянуло туда потоком. Это не имело теперь никакого значения, поскольку Жеребец протопил соседей. Быстрая четкая мысль ударила в копчик и ломящей волной разбежалась в разные стороны: «Прибегут с милицией и высадят двери. А тут сплошь ворованные вещи!»

      Коньков закрыл кран и подбежал к двери. Лучший способ выйти из положения – грохнуться на колени. На Руси любят скорбящих. И лежачих не бьют.

      – Простите, люди добрые, кран у меня заело, – взвыл Коньков. – Больше не повторится.

      – Мозги у тебя заело! – отозвался мужик. – Чтоб ты сдох со своими друзьями!

      Коньков, хотя и стоял за дверью, в такт им кивал головой. В другой раз он огрызнулся бы, но не теперь.

      – Дай посмотреть хотя бы, – скреблись за дверью соседи. – Что у тебя там? Открой, тебе говорят…

      Но тот стоял на своем:

      – Кран перекрыт – осталось водичку вычерпать.

      Соседи ломились по-прежнему.

      – Я не один, – соврал Жеребец. – У меня женщина, она чужих боится.

      – Ну, смотри, Геннадий! – предупредили соседи. – Последний раз вывернулся…

      И отступили от двери. Некогда с чертом разговаривать.

      – Не хочет харю показывать! – кричала женщина со шваброй.

      – Хлебает, гаденыш… – бормотал мужик. – И главное дело, на какие шиши? Тут выпьешь с гостями, а потом месяц в кошелек заглядываешь…

      – Ничего, приедут с отдыха – им и предъявим счет. С этим же бесполезно говорить…

      Жеребец перевел дух. Кажись, проскочило… Но кого понесло среди ночи в ванну? Может, Матрос решил напоследок поплавать? Чует, скоро закрытой станет для него квартира, потому и решил оторваться под занавес.

      – Короче… – Коньков уставился на Матроса. – Кто промочил?

      – При чем здесь я? – огрызнулся тот и показал руки.

      На них виднелись следы прошлогодней грязи.

      Остальные тоже смотрели безвинными глазами.

      – Чё будем делать? – негодовал Жеребец.

      – А