Три напрасных года. Анатолий Агарков

слова тоже запали в душу и после непродолжительной борьбы вытеснили скорбь о капитане Калинине.

      В следующее воскресенье отличников повезли в одну из городских школ на КВН. Здорово! Посмеялись, повеселились от души. Потом танцы. Мне одна девочка понравилась. Ещё на сцене её приметил – красивая, озорная. А смеётся как – загляденье. Музыка зазвучала, я к ней – позволите? Позволила. Второй танец – я опять рядом. На третьем говорю – а не позволят ли домой проводить?

      – Тебе же в часть? – смеётся и удивляется.

      – Могу я голову потерять, хоть раз в жизни.

      – Так-таки первый раз?

      – А то.

      – Не верю я вам, особенно военным.

      – Значит, вы не проницательны. Вот послушайте, как стучит, – прижимаю её ладонь к груди.

      – Ну, ладно, ладно – словами убедил. Что с поступками?

      Думаю, пусть Постовальчик пыхтит, гирьки свои в спортроте поднимает, об увольнении мечтает. А у меня уже сейчас будет девушка. В своём успехе я не сомневался – что же я, восьмиклассницу не оболтаю?

      Удрал в самоволку. Идём по городу, болтаем. Я болтаю. Она смеётся. Пусть смеётся. Тактику, думаю, избрал правильную. Неумный на моём месте, о чём бы речь вёл? Ах-ах-ах, любовь-любовь-любовь…. И потом – а жильё у тебя есть?

      А я умный и ей глаголю:

      – Как ты можешь жить в такой дыре? Такая девочка яркая, можно сказать звезда морская – и такое захолустье. Вот отслужу, поедем со мной на Южный Урал? Там города – миллионные. Там заводы. Там мощь всей страны куётся. А природа…. А люди….

      Добрались до её дома, поднялись на лестничную площадку. Я треплюсь, а её не удерживаю, наблюдаю – если уйдёт, значит, не зацепил и наоборот. Она слушает, хихикает, ждёт чего-то. Может, думает – с поцелуями полезу. Не дождёшься – я не такой!

      Хлопнула дверь подъезда, шаги чьи-то поднимаются к нам. Смотрю – мама дорогая! – целый капитан первого ранга. Посмотрел на меня сурово, на дочь:

      – Ирка, домой.

      Та шмыг за двери.

      – Ну…?

      Я с трудом язык от нёба оторвал:

      – Курсант одиннадцатой роты Агарков.

      – Здесь самовольно?

      – Так точно.

      – Дуй в часть, скажешь старшине роты, чтоб наказал.

      И всё, скрылся за дверью. Кому рассказать, не поверят – сам командир части каперанга Карцев застукал в самоволке и отпустил. «Скажешь старшине роты» – это шутка, не более. Что я, идиот, себе взыскания выпрашивать? Разве он меня запомнит? Таких гавриков у него пять тысяч штук.

      Думаю, что соврать на КПП? Обязательно надо что-нибудь про Карцева – такой подарок судьбы. Но на КПП меня не тормознули – прошёл, как в порядке вещей.

      Когда по части плёлся, мысли другой оборот приняли. Фамилию мою мог Карцев запомнить и роту. Явится проверить – вот он я во всей красе – самовольщик, трус и лгун. А ещё в зятья набивался. Нет, обязательно надо доложить Седову.

      Дальше как – вот я страдаю, наказанный. Ирка меня находит – ах, ты бедненький. А я – папашку благодари. Она –