Кентерберийские рассказы. Джеффри Чосер

можешь ты по прихоти своей

      Как хочешь изменять сердца людей.

      Вот Паламон с Арситой перед нами,

      Что, распростясь с тюремными стенами,

      Могли бы в Фивах жить средь всяких благ

      И знали, что я им смертельный враг

      И что убить их я имею власть,

      И все же поневоле эта страсть

      Сюда на смерть их привела обоих.

      Не дивное ль безумье увлекло их,

      Которым лишь влюбленный заражен?

      Взгляните же на них со всех сторон:

      Прелестный вид, не правда ль? Все – в крови

      Так им воздал сеньор их, бог любви.

      Вот им достойная за службу плата,

      А оба мнят, что разумом богаты,

      Служа любви все жарче и бойчей.

      Смешней всего, что та, для чьих очей

      И начато все это шутовство,

      Ничуть не благодарна за него

      И ведает о распре их не боле,

      Чем та кукушка или заяц в поле.

      Но в жизни всё мы испытать хотим,

      Не в юности, так в старости дурим.

      Я признаюсь, что много лет назад

      Служить любви и сам бывал я рад.

      И знаю я, как зло любовь нас ранит

      И как жестоко род людской тиранит.

      И, бывши сам не раз в тенетах тех,

      Я вам обоим отпускаю грех

      Из-за горячих слез как королевы,

      Так и Эмилии, прекрасной девы.

      А вы теперь же поклянитесь мне

      Впредь не чинить вреда моей стране.

      Не нападать ни ночью и ни днем,

      Но быть друзьями мне всегда во всем,

      Я ж вам прощаю все бесповоротно».

      Тут братья поклялись ему охотно,

      Прося прощенья и вассальных прав.

      И молвил он, прощенье даровав:

      «Ваш род высок и велика казна,

      Вам полюбись царица иль княжна,

      Достойны оба вы такого брака,

      Когда настанет время. И, однако

      (Я говорю вам о своей сестре,

      Подавшей повод к ревности и пре),

      Вы знаете, что, спорьте хоть до гроба,

      Венчаться с ней не могут сразу оба,

      А лишь один, и, прав он иль не прав,

      Другой уйдет, не солоно хлебав.

      Двоих мужей возьмет она едва ли,

      Как вы б ни злились и ни ревновали.

      И вот я вам даю такой урок,

      Чтоб всяк из вас узнал в кратчайший срок,

      Что рок судил. Услышьте ж уговор,

      Которым я хочу решить ваш спор.

      Конечную вам объявляю волю,

      Чтоб возражений мне не слышать боле

      (Угодно ль это вам иль неугодно).

      Отсель пойдете оба вы свободно,

      Без утесненья, выкупа иль дани.

      А через год (не позже и не ране)

      Возьмите по сто рыцарей оружных

      Во всех доспехах, для турнира нужных,

      Чтоб этот спор навек покончить боем.

      А я ручаюсь честью вам обоим

      И в том даю вам рыцарское слово,

      Что, коль осилит здесь один другого, —

      Сказать иначе, если ты иль он

      С дружиною возьмет врага в полон,

      Убьет его иль сгонит за межу, —

      Эмилией его я награжу,

      Раз он так щедро одарен судьбою.

      Ристалище же