Залив Голуэй. Мэри Пэт Келли

страны в наш мир. В первый день после рождения ребенка все женщины очень уязвимы.

      – Анни сможет увидеть его в канун Рождества во время службы, – сказала я.

      – А отец Рош, наш новый священник, сможет окрестить его после всенощной мессы. Это будет просто замечательно, правда? – спросила мама.

      – Отец Джилли сейчас постоянно находится в своем приходе в Голуэй Сити, так что насчет него мы можем не беспокоиться, – сказала бабушка Майре.

      Вся наша семья – мы с Майклом, мама, папа, Деннис, Джозеф, Хьюи, бабушка и теперь Майра – собралась в часовне и с восторгом смотрела на новорожденного младенца на руках у молодой матери.

      Я улыбнулась Маллоям. Рождество. На земле воцарился мир.

      Но тут к алтарю вышел – кто бы вы думали? – отец Джилли собственной персоной. Он даже не удосужился произнести привычные слова молитвы «Introibo ad altare Dei» и сразу заорал:

      – Как вы посмели в святейшую ночь года осквернить это святое место?

      Я в это время нагнулась к младенцу и улыбалась ему, поэтому не особо вслушивалась. Ну, увещевают какого-то грешника. Бедная душа. Но, подняв голову, я увидела Тесси Райан и Анни Лихи, которые обернулись в нашу сторону и уставились на нас, качая головами.

      И тут я поняла.

      – Это о нас, Майкл, – шепнула я. – Он сейчас говорит о нас.

      – Не о нас, – поправила Майра. – Обо мне.

      – Скандал, настоящий скандал для нашего прихода – так запятнать все чистое своим бесстыдством. И втянуть в свой грех всю семью…

      Большинство наших друзей и соседей сидели, понурив головы и глядя в пол. Отец Джилли и раньше отчитывал грешников, но никогда не делал этого так, как сейчас. И при этом ни слова об этом дьяволе, старом майоре. Он боялся Мерзавцев Пайков. Как же – лендлорды.

      Если бы Майра продолжала сидеть смиренно, отец Джилли, вероятно, покричал бы, требуя, чтобы она покаялась в своих грехах, но затем все-таки простил бы ее. Но Майра прервала его напыщенную тираду. Она встала, крепко прижимая к груди свое дитя. И посмотрела отцу Джилли прямо в глаза. Он замолчал. У Майры все еще оставался шанс. Ей бы всхлипнуть и произнести что-то вроде: «Ах, отче, простите, простите меня. Меня вынудили к этому силой. Это сын Джонни, последний отпрыск Джонни Лихи на всем белом свете. Последнее существо, в котором могут воплотиться быстрая улыбка Джонни, его отвага, его умение управляться с сетью и парусами, – это его ребенок». Но Майра промолчала.

      И тогда заговорила я. В полной тишине я встала и сказала:

      – Отче, это же сын Джонни Лихи.

      Мне казалось, что я сумею воззвать к его здравому смыслу.

      Вместе с нами поднялся Майкл. По церкви пополз ропот:

      – Это ребенок Джонни. Конечно же, это ребенок Джонни.

      Анни Лихи поднялась со своего места, стараясь заглянуть в лицо младенцу.

      Но тут рот открыла Тесси Райан:

      – Откуда нам это знать? Никто из тех, кто видел, как Жемчужина взбиралась на коня капитана Роберта, не поверит, что она не встречалась с ним раньше, – и кто знает, сколько это было раз…

      Я повернулась к ней лицом:

      – Тесси