Залив Голуэй. Мэри Пэт Келли

позже. Лучше начать с картошки, чтобы у вас гарантированно было пропитание. Грядки можем расположить на этом высоком холме, – сказал Патрик.

      – Я не собирался заходить так далеко, – возразил Майкл. – Сюда тяжело подниматься.

      – Поэтому этой землей и не пользовались – и это хорошо. Я заметил, что на новой почве картошка растет лучше всего. Итак…

      Патрик широким шагом повел нас с Майклом вверх по крутому склону. На вершине он взял щепотку земли, размял ее пальцами и понюхал.

      – Картошка – очень щедрое и великодушное растение. Ничего другого на такой земле просто невозможно вырастить.

      Они начали работать. Руководил Патрик.

      – Теперь ты, – сказал он мне. – Принеси немного щебня.

      Я не двинулась с места.

      – Принеси щебня, девочка.

      Может, тебе и тридцать, а мне всего семнадцать, но я замужняя женщина, ношу под сердцем ребенка и не желаю, чтобы кто-то рявкал на меня, раздавая приказы таким тоном.

      Майкл весело подмигнул мне:

      – Не могла бы ты, Онора, a stór, собрать жменю щебня и принести его для меня и Генерала?

      Если Патрик слышал все это, то виду не подал.

      Между большими камнями было полно мелких. Я набрала их в подол своей юбки и принесла Майклу и Патрику.

      Патрик наметил форму грядок.

      – А теперь, пожалуйста, камешки, если соизволите.

      Он бросил один из них поверх первой грядки, а остальные начал выстраивать за первым, после чего жестом показал нам с Майклом, чтобы мы делали то же самое.

      Через час работы среди клочков травы и сорняков в лунном свете белели ряды камней – уходящая вниз прямая линия по центру каждой из будущих грядок.

      – Теперь картошка, – сказал Патрик.

      Он стоял неподвижно, возвышаясь над нами.

      – Камешки помечают место, куда мы закопаем посадочную картошку, – шепнул мне Майкл.

      Патрик начал копать землю. Он вырезал в ней треугольники дерна, а потом переворачивал их так, чтобы их вершины касались камня. Майкл шел следом. Два брата двигались вдоль грядки спиной вперед, и Майкл стал почти таким же молчаливо-сосредоточенным, как и его брат. Останавливались они лишь для того, чтобы аккуратно утоптать землю.

      – Нельзя повредить дерн, – предупредил Патрик, – иначе дождь вымоет из почвы все ее плодородие.

      И там, где раньше были только камни и сорняки, появилась настоящая земля. Наступил рассвет. Жаворонки своими песнями подняли солнце, а во дворе епископа ниже нас прокричал петух. Майкл и Патрик выкопали двадцать грядок, прямых и параллельных.

      Мы проспали потом целый день. Патрик настоял на том, чтобы спать в сарае с Чемпионкой. Майкл попытался рассказать ему историю о рождении Чемпионки и Голуэйских скачках, но Патрик прервал его:

      – Остановись. Эту историю ты расскажешь мне у огня, когда мы закончим.

      Патрик появился вновь только с наступлением темноты, и вместе с Майклом они начали вырезать глазки ростков у посадочной картошки.

      – Тебя надули, – сказал Патрик. – Картошка очень плохая.

      – Посади