Пять ран Христовых. Юлия Викторовна Ли-Тутолмина

новый знакомый – брата казнили, лишь как изображение. С ужасом увидела она и черную картонку на его груди, а по желтому рубищу бежали ручьи крови. Михаля, пришедшего в себя от боли, втащили наверх и привязали к столбу. Мадлен почувствовала, как в воздухе закружил запах дыма. Пламя, тотчас занявшись, скрыло Михаля по пояс.

      – Михалек! Он невиновен! Невиновен!.. – Разъяренная, словно тысяча диких кошек, девушка соскочила с рук Гарсиласо и бросилась на каменную стену публики.

      Всюду ее окружали спины, потные неподвижные спины с задранными вверх затылками, никто не обращал на нее внимания, все ожидали, когда же огонь начнет лизать пятки колдуна. Наконец кто-то не выдержал – Мадлен безжалостно отпихнули. Гарсиласо успел подхватить ее на руки, прежде чем толпа поглотила бы и растоптала, точно выпавшего из гнезда птенца.

      – Михалек! Мих…

      Слова оборвались и потонули в ликующем гуле толпы. Но сквозь бесконечное улюлюканье, сквозь брань и порицания, она услышала его голос.

      – Пленила ты сердце мое, сестра моя, невеста! пленила ты сердце мое одним взглядом очей твоих, одним ожерельем на шее твоей. О, как любезны ласки твои, сестра моя, невеста! о, как много ласки твои лучше вина, и благовоние мастей твоих лучше всех ароматов! Сотовый мед каплет из уст твоих, невеста; мед и молоко под языком твоим, и благоухание одежды твоей подобно благоуханию Ливана! Запертый сад – сестра моя, невеста, заключенный колодезь, запечатанный источник: рассадники твои – сад с гранатовыми яблоками, с превосходными плодами, киперы с нардами…

      Он не договорил, боль отняла сознание. Мадлен не прекращала отбиваться и отчаянно взывать к справедливости. Последнее, что она запомнила – золотисто-алое облако, почерневший силуэт, повисший на глубоко врезавшихся в кожу толстых цепях, и внезапный проливной дождь, который обрушился с такой внушительной мощью, что, казалось, Господь ниспослал второй всемирный потоп, дабы прекратить сии чудовищные бесчинства. Порывы ветра взметнули пламя прямо на толпу, осужденный потонул в клубах черного дыма. Мадлен на мгновение почувствовала свободу и во власти надежды рванулась к помосту, в то время как испуганная внезапной непогодой публика дернулась назад, и одна из дородных торговок, со словами: «Буде тебе, ведьма, скулить по своему дьяволу!» оглушила девушку тяжелым ударом в висок.

      – Лезар! – крикнул Гарсиласо, являясь на порог трактира с облаченной в рваное мужское платье девушкой на руках, что весьма удивило мэтра Лезара и его помощников. – Комнату, дружище! Быстрей! И вина, самого пряного.

      – Ты что же, откуда ее выкрал? Из лап сатаны?

      Вытирая руки о фартук, трактирщик подозрительно глядел на гостей – промокших и взъерошенных. Вид те имели, точно прошли все круги ада.

      – Самое оно. Из лап сатаны. Ты многое потерял, дружище. Знаешь, откуда мы на самом деле?

      – Откуда?

      – С Гревской площади. Казнили колдуна, который ставил эксперименты над обитателями царства мертвых.

      – Поймали