Мои аллюзии. Дарина Грандж

на изменённый формат и высказывают своё разного рода негодование.

      Напрашивается вывод, что в творческом и рабочем процессе у парней уже давно случилась полнейшая каша и неопределённость, и они до сих пор переживают трудный период, исход которого остаётся всё ещё до конца не ясным.

      Очень грущу из-за того, что нет ни одного клипа или хотя бы годной записи с концерта. Сейчас мне очень хочется посмотреть на него в процессе игры на струнах, но… Увы.

      Продолжая на повторе прослушивать понравившиеся композиции, просматриваю картинки предложенные поисковой системой. Тут и фотографии с концертов, и рекламные постеры, фото сделанные фанатами. К сожалению, Остин в кадре попадается крайне редко.

      Проследив хронологию фотографий от самых ранних, до самых последних, прихожу к выводу, что Остин не любитель фотографироваться и что он не всегда был таким хмурым, как сейчас. Поэтому не могу не засмотреться на редкую фотографию с ним, где в его руках красуется бас-гитара, а сам он умиротворён и доволен.

      Сдаюсь, когда небо начинает светлеть рассветом. Закрываю ноутбук.

      Глаза просто слипаются, подушка кажется такой мягкой и приятно прохладной… А всё же, перед тем как провалиться в сон, всецело отдаюсь мыслям о нём нынешнем и адресую ему вопрос, не произнося ни слова: "Почему же в последние годы на всех фотографиях ты не просто хмур, а уж слишком суров и печален, что с тобой случилось, красивый мальчик?"

      Мне так хочется говорить с ним…

      Знаю, он не ответит, а всё же прошу его мысленно: "Приснись мне сегодня, пожалуйста…"

      Засыпаю с надеждой…

      Глава 9. Птицы

      Просыпаюсь вяло и неуверенно, словно выползаю из креосна. Тело функционировать отказывается. Сколько я спала? Хотя, это не важно, ведь вчера победа осталась за мной, а победителей не будят!

      Голова кажется несуразно большой и болезненно-тяжёлой. Лежу минут тридцать, торгуясь с самой собой в полудрёме. Знаю, надо бы привести себя в порядок, ведь он сказал, что заедет. Хотя… Если подумать о том, что он уже дважды видел меня в самом худшем виде, без макияжа, в каких-то балахонах… Терять уже особо нечего, а значит и париться нет смысла. Успокаиваюсь этим, укладываюсь на подушке поудобнее, но опять лезут мысли о том, что надо идти в ванну и наводить марафет.

      Господи-боже, да плевать. Он и не смотрит на меня. А если бы даже и смотрел, то он всё уже давно увидел. Хрен с ним. Спать! Красоткой никогда не была и не буду. Мне ничего не светит. Почему вообще размышляю об этом? Он после своих красоток меня и за девушку-то не считает. У него куча девиц, самочек, куколок, цыпочек… Как там в песне пелось? А я вообще почти замужем! Господи! Так! Спать!

      В дверь стучат. На сердце как будто плеснули кипятком – оно подпрыгивает в конвульсии. Понимаю, что кроме него ко мне в номер никто не приходит, а уборка номера была вчера, так что там за дверью не горничная, точно знаю. Решаю притаиться, вдруг подумает,