Мои аллюзии. Дарина Грандж

формы – это мы знаем. – И она с улыбкой демонстрирует своё пышное тело и бюст. Она прикольная, всё же стоит отдать должное. Хохочу.

      – Работаешь на Рея?

      – Нет, вообще-то я без работы. Просто расходую кислород в студии. У меня нет рабочей визы и права на трудоустройство. Я тут по приглашению.

      – Хм. В этом городе трудно без работы. Нет работы – нет денег. А без денег со всем остальным ещё труднее. Но если у тебя есть крупные формы… – Она выгибает бровь, и её накрашенное веко отливает лавандой в свете софитов. На этот раз хохочем вместе. В этот момент в помещение возвращаются двое. Остин слышит мой смех и хмурит брови, тут же смолкаю. Он опять хочет меня расчленить? Снова и снова этот изучающий холодный взгляд, холодный настолько, что обжигает сердце.

      – Надо ехать.

      – Что, уже? Девочка даже не поела! – Оглядывается на него женщина и взмахивает демонстративно руками. Ох, не знает она, на что нарывается. Мне страшно за неё.

      – Я не голодна. Но благодарю за угощение. – Встаю, дабы спасти её от распятия.

      – Паршивец, вечно ты куда-то бежишь! Летишь! Даже не поболтали. Ничего мне совсем не рассказываешь! – Женщина излишне эмоциональна.

      – Готовь индульгенции. И побольше. Обязательно загляну к тебе на днях с беседой и исповедью.

      – Ну да, так я тебе и поверила!

      – Могу оплатить наличными? – вмешиваюсь в разговор. Хлоя недовольно смотрит на меня.

      – Даже думать не смей! И давай, я заверну тебе с собой?

      – Нам пора! – булькающий вулкан резко осаживает её пыл.

      – Ладно, проваливайте! И осторожнее на дорогах. Может, я всё же положу вам с собой?

      – Нет, ты же знаешь… – оборачиваясь через плечо, добавляет он и открывает дверь, пропуская меня вперёд. Что-то новенькое. Не могу найти подвох или мыслю слишком банально? Неужели я, как и все девочки, начинаю верить, что со мной он станет лучшей версия себя? Докатилась.

      – Знаю, знаю. – Отмахивается пышнотелая дама.

      – Хорошего вечера. – Киваю ей на прощание и сосредоточиваюсь на тёмных бетонных ступеньках. Остин быстро захлопывает дверь, так что не удаётся расслышать, что именно мне ответили. Теперь хотя бы ясно, что ни какая он не лучшая версия, и в его копилку забрасываю очередной термин "амбивалентность".

      Снаружи всё также неуютно и шумно. Верно говорят… этот город не спит. Смотрю на Остина и прихожу к мысли, что мне очень хочется до него дотронуться – вот и диагноз.

      – О чём задумалась? – Мои нахмуренные брови выдают меня с потрохами.

      – О своём чувстве по Станиславскому. – Предмет моего обожания совершенно не понимает о чём я, смотрит странно, делает глубокий вздох, выдыхает ртом, поднимает лицо к тёмному небу.

      – Пройдёмся? – Смотрю на запущенный им клубочек пара и киваю в согласии.

      Холодно, и мне не хочется шататься по улицам, но учитывая, что он составляет компанию, отказываться попросту грешно. Неторопливо идём по тротуару, отходя подальше от шума и вывесок.

      – Знаешь, твоё понимание… Не, не так. Ты ни