Соль, чай и наследование престола. Строфа Вольная

он казнил Цао Чжэньюна, он думал, что очистил двор от злодеев, но не думал, что новые заговоры будут расти как сорняки. Иностранцы на юго-западе, партийная борьба при дворе, антицинские силы среди народа – каждое из этих дел могло подорвать основы государства.

      "Передайте указ", – его голос звучал как будто издалека: "Приказываю надзирателям в Юньнани и Гуйчжоу внимательно следить за действиями То Цзиня и Ли Гуя. Без моего личного письменного указа армия не должна самовольно перемещать ни одного солдата".

      Му Чжанъа в душе ликовал, но на лице его по-прежнему было почтение: "Ваше Величество мудр. Предотвращение бедствий – это действительно благо для государства".

      Выйдя из Южной библиотеки, Му Чжанъа смотрел на бесчисленные звезды, и улыбка на его губах больше не могла быть скрыта. Он знал, что это только первый шаг. Как только он заставит императора Цзяцина заподозрить То Цзиня и Ли Гуя, он сможет полностью искоренить инакомыслящих при дворе и крепко держать в руках Военный совет.

      А в это время То Цзинь и Ли Гуй еще не знали, что к ним приближается тщательно сплетенная сеть. На далекой границе Юньнани и Гуйчжоу они сражались в кровавых битвах, но не знали, что их верность уже стала самым острым ножом в руках их политических врагов.

      Поздней весной двадцать третьего года правления Цзяцина, медные гвозди на воротах Умэнь в Запретном городе стали серо-зелеными под холодным дождем. То Цзинь и Ли Гуй стояли на коленях рядом на ступенях, их мантии были пропитаны дождем, плотно прилегая к сгорбленным спинам. Издалека доносился пронзительный голос Му Чжанъа, зачитывающего указ, каждое слово которого пронзало их уши, как сосулька.

      "…То Цзинь и Ли Гуй, возгордившись своими заслугами, тайно сговорились с сообщниками, немедленно лишить их звания великого ученого. То Цзинь понижен до внутреннего министра, остается в столице для службы; Ли Гуй переведен на должность левого цензора, немедленно покинуть столицу!"

      Ли Гуй резко поднял голову, его лоб ударился о синий кирпич, брызнув кровью: "Ваше Величество! Мы сражались в кровавых битвах в Юньнани и Гуйчжоу, уничтожили тысячи врагов, захватили более трехсот иностранных ружей, в чем наша вина?"

      "Дерзость!" Му Чжанъа тяжело бросил указ ему на плечо, рубиновый верх его головного убора отражал холодный свет в дожде: "Стела в Янчжоу скрывает мятежные намерения, неопровержимые доказательства сговора с Обществом Неба и Земли, ты еще смеешь оправдываться?"

      То Цзинь смотрел на киноварные колонны на ступенях, смутно вспоминая сцену трехлетней давности в Южной библиотеке, когда он и император Цзяцин обсуждали дело о коррупции в Цзянсу. Тогда монарх и подданные работали сообща, клялись очистить чиновничество, но теперь оказались в ситуации, когда птица убита, а лук спрятан. Он попытался улыбнуться, но закашлялся, выплюнув кровь с дождевой водой.

      "Два господина, не будьте упрямы", – Му Чжанъа наклонился ближе, понизив голос: "Что с того, что война в Юньнани и Гуйчжоу напряженная? Условия, предложенные