Власть пса. Дон Уинслоу

Пожарные поливают из шлангов водой то, что осталось от «линкольна».

      Копы, пожарные и тысяч пятнадцать дерьмовых голубых в женских платьях с Девятой авеню, которые визжат, пританцовывают и улюлюкают, – все сгрудились вокруг Персика. Он посылает Персика Маленького к телефону на углу – пусть позвонит, чтоб прислали новые колеса, а потом чувствует металл, прижатый к его левой почке, и слышит шепот:

      – Мистер Пиккони, повернитесь, пожалуйста, но очень медленно.

      Но уважительно так, а это Персик всегда ценил.

      Он оборачивается и видит ирландского парнишку – не того рыжего засранца с волосами будто проволочная мочалка, который швырнул бутылку, а высокого, темноволосого. В одной руке он держит пистолет, обернутый коричневым бумажным пакетом, а в другой…

      Это еще что за дерьмо у него? – думает Персик.

      А потом до него доходит.

      Это же маленький черный блокнот Мэтти Шихэна.

      – Нам надо поговорить, – заявляет парнишка.

      – Ну что ж… – соглашается Персик.

      Итак, они в сыром холодном подвале заброшенного дома на Двенадцатой, и можно было бы назвать происходящее мексиканской ничьей, только никаких мексиканцев тут нет.

      А есть итало-ирландская встреча, и сцена такова: Кэллан и О’Боп стоят в одном конце, вжавшись спиной в стену. Кэллан похож на бандита с большой дороги: у него в каждой руке по пистолету. О’Боп держит обрез, прижимая к поясу. А у двери – братья Пиккони. Итальянцы оружия не вынули. Они стоят в своих шикарных костюмах, такие все из себя хладнокровные и крутые.

      О’Боп очень даже хорошо просекает ситуацию. Макаронники уже оплошали раз сегодня вечером – даже если не считать гибель «линкольна» – и не хотят снова терять лицо, показывая, что их хоть чуточку заботят эти два придурка, наставившие на них целый арсенал. Держатся с настоящим мафиозным шиком, и О’Боп проникается уважением.

      А Кэллану на всякий такой шик начхать, хвоста крысиного он не стоит.

      Он намерен, если что не так, нажать на спуск, а там видно будет, что из этого выйдет.

      – Сколько вам лет-то, ребятишки? – спрашивает Персик.

      – Двадцать, – врет О’Боп.

      – Двадцать один, – добавляет Кэллан.

      – Крутенькие вы сосунки, мое вам слово, – говорит Персик. – В общем, нам нужно сначала разобраться с этим дельцем насчет Эдди Фрила.

      Вот оно, начинается, мелькает у Кэллана. Он на волосок от того, чтобы начать стрелять.

      – Терпеть не могу всякие тошнотворные извращения, – продолжает Персик. – Писать парню в рот? Ну что это такое? Сколько раз вы в него выстрелили? Восемь вроде? Хорошо поработали.

      Он хохочет. Персик Маленький вторит ему.

      И О’Боп тоже смеется.

      А Кэллан – нет. Он напряжен и готов к стрельбе.

      – Извини за машину, – выговаривает сквозь смех О’Боп.

      – Угу, – отзывается Персик. – В следующий раз, как захочешь поговорить, пользуйся телефоном, ладно?

      И опять все хохочут. Кроме Кэллана.

      – Да я говорил Джонни Бою, – продолжает Персик. –