Власть пса. Дон Уинслоу

по правде, это была самозащита, – продолжает О’Боп. – Я про то, что типа пришлось, ведь так?

      – А то.

      Через некоторое время О’Боп замечает:

      – А вот интересно, может Микки Хэггерти нас продать?

      – Думаешь?..

      – Ему за ограбление светит от восьми до двенадцати. Может, предложит нас в обмен: мы в тюряге, он на свободе.

      – Да ну, – сомневается Кэллан. – Микки – парень старой закалки.

      – Может, конечно, и старой, но все равно отсидел, поди уж, задницу. Это у него вторая ходка.

      Но Кэллан уверен: когда Микки отсидит срок и вернется в квартал, то вряд ли захочет всю оставшуюся жизнь прятать от людей глаза. А уж кому, как не Микки, знать: ему ни в одном баре в Кухне не подадут и блюдца арахиса, если он переметнется к копам.

      Нет, Микки Хэггерти беспокоил его меньше всего.

      Об этом думает Кэллан, глядя из окна на «линкольн-континенталь», припаркованный на другой стороне улицы.

      – Так что, пожалуй, нам пора рвать когти отсюда, – говорит он О’Бопу.

      О’Боп сует рыжие вихры под кран, пытаясь охладиться. На улице сто четыре градуса[50] жары, а они парятся в двухкомнатной квартирке на пятом этаже, где вентилятор размером с пропеллер на игрушечном самолетике и напор воды – ноль, потому что соседские гаденыши пооткрывали на улице все пожарные гидранты. В довершение ко всем несчастьям еще прикатила шайка от Семьи Чимино и теперь стережет внизу, чтоб пришить их с Кэлланом.

      И обязательно это сделают, выждав для приличия до темноты.

      – Что ты предлагаешь? – спрашивает О’Боп. – Выскочить и устроить войну? Перестрелка в O. K. Коррале?[51]

      – И то лучше, чем тут до смерти изжариться.

      – Ничего себе лучше! – возражает О’Боп. – Здесь духотища, конечно, но там нас пристрелят, Кэллан. Как бродячих псов.

      – Когда-никогда все равно придется спуститься, – говорит Кэллан.

      – Ни хрена! – О’Боп вынимает голову из-под крана. – Пока нам таскают сюда пиццу, незачем и высовываться.

      Он тоже подходит к окну и смотрит на длинный черный «линкольн».

      – Эти засранцы-итальяшки не меняют своих привычек, – замечает он. – Могли б прикатить на «мерсе» или «БМВ», ну, не знаю… на долбаном «вольво» или еще на чем. Нет, вечно хреновы «линкольны» и «кадиллаки». Точно тебе говорю: это у них, видно, правила такие в мафии или чего там.

      – А кто в машине-то, Стив?

      В машине сидело четверо. Еще трое парней стояли у дверцы рядом. Покуривают беззаботно, пьют кофе, треплются. Точно объявление мафии кварталу: мы приехали пришить кое-кого, так что лучше вам держаться подальше.

      О’Боп вгляделся, прищурив глаза.

      – Шайка Пиккони, подчиняющаяся банде Джонни Боя Коццо, – говорит он. – Ветвь Демонти из Семьи Чимино.

      – Откуда ты-то знаешь?

      – Парень на пассажирском сиденье лопает персики из банки, – объясняет О’Боп. – А значит, это Джимми Пиккони, то есть Джимми Персик. Он помешан на консервированных персиках.

      О’Боп

50

40 градусов по Цельсию.

51

Неоднократно экранизированная Голливудом история о том, как в Томбстоне, штат Аризона, в 1881 году местный шериф Уайт Эрп и авантюрист Док Холлидей за полминуты перестреляли банду из трех преступников.