Запах денег. Артур Кангин

5. Изгнание бесов из скульптора Зосимова

      В разгар летней страды скульптор Зосимов приехал из Москвы в деревню Натухаевку, к своей матери.

      А приехал он – изгонять бесов.

* * *

      Рано утром Зосимов услышал стук в окошко с расшитой крестиками занавеской.

      «Вот оно, началось», – с радостью и одновременно тревогой подумал Зосимов.

      На пороге пред ним предстал белый как лунь дедушка, с холщовой котомкой через плечо.

      – Тебе бесов-то изгонять? – лукаво улыбнулся старичок.

      – Мне! – выдохнул Зосимов.

      – Скотина в доме имеется? – гортанно вопросил дедушка.

      – То есть?! – испугался Зосимов.

      – В смысле индюков, бычков, курей, – пояснил старец.

      – Имеется! – воскликнул Зосимов. – Пойдемте!

      Он провел дедушку на задний двор.

      А надо заметить, что мать Зосимова, Анфиса Федоровна, довольно-таки разбогатела за последнее время.

      Судите сами.

      В роскошной навозной жиже валялся десяток-другой крутобоких и широкопятачковых свиней.

      На плетне сидело десятка три пестрых кур, обладающих ценным даром нести яйца с особым задором.

      За плетнем меланхолично шлялись и пощипывали «зеленку» три буренки с бычком.

      И еще много-много было всего – кролики, нутрии, т. е. южноафриканские крысы, годные на зимние шапки, перепела, индюки и пр. и пр.

      – Достаточно? – вопросил дедушку Зосимов. Дедушка по-лезгински щелкнул языком и сказал:

      – Весьма!

      – Ну-с, начнем, что ли? – подтолкнул дедушку к решительным действиям Зосимов.

      – Чего ж не начать-то? – ласково изумился дедушка.

      И дедушка достал из холщаной котомки довольно-таки увесистую дубинку, видимо из древесины дуба.

      – Палка-то зачем? – потупился Зосимов.

      – А вот узнаешь, сынок! – ответил белый как лунь дедушка и изо всех сил тяпнул дубинкой Зосимова по головушке.

      – Ай-ай, – завопил Зосимов. – Ты что делаешь, старче?!

      Но не успел Зосимов еще докричать свое вопросительное восклицание, как из его груди, словно раздвинув ребра, выскочил крохотный, лопоухенький и зелененький чертенок.

      – Не трогай нас, дедушка! – возопил чертенок. – Нас там пропасть!

      – Ах, пропасть! – разгневался дедушка. – Так изыди, сатана, сама в пропасть.

      И тотчас чертенок буравчиком ввинтился в одну из дремавших в навозе свинок, и та, обуянная бесом, что было сил понеслась к пропасти. (А надо вам сказать, что дом матери Зосимова располагался как раз на краю довольно-таки огромной и живописной пропасти, иначе говоря, на краю обрыва). Свинка на мгновение замерла у земляного разлома, а потом с прощальным визгом кинулась в бездну.

      – Вот так-то, – удовлетворенно потер руки дедушка.

      Избавившись от зеленого чертенка Зосимов, почувствовал облегчение, правда, весьма незначительное.

      – От одного беса избавились, а сколько же их еще там? – вопросил старичок. – В чем же ты так грешен,