Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 2. Александр Дюма

себя?

      – Для себя, или для своих, или для наших.

      – Какую сумму?

      – Успокойтесь! Сумма довольно кругленькая, но не чудовищная.

      – Назовите цифру!

      – Пятьдесят тысяч ливров.

      – Пустяки!

      – Правда?

      – Разумеется, пятьдесят тысяч ливров всегда найдутся. Ах, почему этот плут Кольбер не довольствуется такими суммами? Мне было бы гораздо легче. А когда вам нужны деньги?

      – К завтрашнему утру. Ведь завтра первое июня.

      – Так что же?

      – Срок одного из наших поручительств.

      – А разве у нас есть поручительства?

      – Конечно. Завтра срок платежа последней трети.

      – Какой трети?

      – Полутораста тысяч ливров Безмо.

      – Безмо? Кто это?

      – Комендант Бастилии.

      – Ах, правда; вы просите меня заплатить сто пятьдесят тысяч ливров за этого человека?

      – Да.

      – Но за что же?

      – За его должность, которую он купил или, вернее, которую мы купили у Лувьера и Трамбле.

      – Я очень смутно представляю себе это.

      – Неудивительно, у вас столько дел. Однако я думаю, что важнее этого дела у вас нет.

      – Так скажите же мне, для чего мы купили эту должность?

      – Во-первых, чтобы помочь ему.

      – А потом?

      – Потом и себе самим.

      – Как это себе самим? Вы смеетесь.

      – Бывают времена, монсеньор, когда знакомство с комендантом Бастилии может считаться очень полезным.

      – К счастью, я не понимаю ваших слов, д’Эрбле.

      – Монсеньор, у нас есть свои поэты, свой инженер, свой архитектор, свои музыканты, свой типографщик, свои художники; нужно иметь и своего коменданта Бастилии.

      – Вы думаете?

      – Монсеньор, не будем строить иллюзий: мы ни за что ни про что можем попасть в Бастилию, дорогой Фуке, – проговорил епископ, улыбаясь и показывая белые зубы, которые так пленили тридцать лет тому назад Мари Мишон.

      – И вы думаете, что полтораста тысяч ливров не слишком дорогая цена за такое знакомство, д’Эрбле? Обыкновенно вы лучше помещаете свои капиталы.

      – Придет день, когда вы поймете свою ошибку.

      – Дорогой д’Эрбле, когда попадешь в Бастилию, тогда уже нечего надеяться на помощь старых друзей.

      – Почему же, если расписки в порядке? А кроме того, поверьте мне, у этого добряка Безмо сердце не такое, как у придворных. Я уверен, что он будет всегда благодарен мне за эти деньги, не говоря уже о том, что я храню все его расписки.

      – Что за чертовщина! Какое-то ростовщичество под видом благотворительности!

      – Монсеньор, не вмешивайтесь, пожалуйста, в эти дела; если тут и ростовщичество, то отвечаю за него один я; а польза от него нам обоим; вот и все.

      – Какая-нибудь интрига, д’Эрбле?

      – Может быть.

      – И Безмо участвует в ней?

      – Почему же ему не участвовать? Бывают участники и похуже. Итак, я могу рассчитывать получить завтра пять тысяч пистолей?

      – Может быть, хотите сегодня вечером?

      – Это было бы еще