Время перемен. Анвар Расулович Кураев

Тром сердито помотал головой. Сегодня ещё праздновать, а смешивать отвар с брагой нельзя. Да и заснуть недолго после маковой настойки.

      – Марк, иди проверь, как там в харчевне. Скажи, я приглашаю желающих попировать сегодня вечером.

      Громила вышел, кивнув. Тром знал: этот сделает всё как надо. И ещё не хотелось, чтобы друг видел, как его будут зашивать. Не первая рана, которую придётся зашивать без отвара. Он будет дёргаться, шипеть и стонать, не сможет ничего сделать. Но за всё нужно платить, и эту цену горец принимал.

      Баба сложила нужные инструменты рядом и неожиданно раздвинула рану, промывая. Боль хлынула, острым кинжалом пульсируя в порезе и волнами распространяясь по всей ляжке. Голова закружилась ещё сильнее. Он зашипел: казалось бы, баба затем и сложила инструменты рядом, и с чего ещё она могла начать, кроме как с промывки? Но это всегда так неожиданно! Когда правую руку прижали к койке, он почувствовал ту же боль, что и в ноге, но слабее. Вздрогнул.

      – Постарайтесь не шевелиться, вождь, – спокойным голосом сказала вторая баба.

      – Угу. Надолго тут делов?

      – Полчаса, может, чуть больше…

      Мучения продолжились. От боли Тром потел, вертел головой, и капли затекали в глаза, падали с носа. Он постоянно дёргался, ничего не мог с собой поделать. Всё время успокаивал себя, твердя, что теперь он четвёртый из Великой Сотни. Мир ещё не видывал таких молодых вождей.

      Но мучения снова продолжились. Обработка мазью и зашивание ран прошли полегче, чем промывка, но общее количество боли так измотало Трома, что на последних швах он чуть было не потерял сознание и облегчённо выдохнул, когда обе бабы наложили повязки. Потом он долго лежал без движения и чувствовал, как нога пульсирует болью.

      Принесли парнишку с переломом. Кость торчала из развороченной голени. Тром воин, и привык видеть ранения, увечья, ведь без этого никуда. Но сейчас так натерпелся, что вид новой раны вызывал тошноту и страх. Тром старался не смотреть на мальца.

      Парень выпил отвар мака и заснул, а бабы боли принялись копаться в его ноге, ставя кость на место.

      Несколько минут спустя к Трому подошла баба и опять протянула пиалу. Он кинул злобный взгляд: «Вы что, с первого раза не понимаете, дуры набитые?»

      – Лишь сладкая вода, вождь. Она придаст вам сил.

      Тром кивнул. Баба потянулась, чтобы напоить его. Он жестом остановил её и сел на койке, спиной к парнишке, и, кривясь от боли, аккуратно взял пиалу.

      «Не хватало ещё, чтобы баба поила меня с рук, как дитя!»

      Пригубил. Действительно, просто сладкая вода.

      – Что случилось с мальчуганом? – спросил он, продолжая прихлёбывать и делая вид, словно копошение рядом его совсем не волнует.

      – Говорят, упал с крыши, когда смотрел ваш поединок, – баба отошла помогать второй.

      Слабость и то, что он сидел спиной, делали их разговор похожим на сон. Наверное, поэтому Тром задал странный вопрос:

      – Ты рада обновлению в кругу вождей?

      И, будто во сне, баба не стала увиливать и ответила честно, как