Время перемен. Анвар Расулович Кураев

любознательность и удачное место работы, упорством компенсируя низкое происхождение.

      Внутри городских стен люди вели себя спокойнее. Дорогая земля, меньше народу, не такие рьяные уличные зазывалы. Но один таки увязался за ним:

      – Уважаемый, купи трость.

      – Нет, – древний даже хода не сбавил. И пожалел о том, что пришлось оставить лошадь наёмникам.

      – Посмотри, великолепно подходит к твоим серым одеждам! Такая же строгая и утончённая…

      – Нет.

      – Специально для тебя берёг. Идеально для твоей уверенной походки. Как раз для мужчины в самом расцвете сил.

      – Нет.

      Торгаш, наверное, понял, что комплементы не действуют, и зашёл с другого бока:

      – Она из бивней каменного зверя, настоящее произведение искусства. Отдам всего за сто монет…

      – Интересно, откуда ты её взял? – они продолжали идти, ещё пара поворотов осталась позади.

      – Купил…

      – И где же?

      «Уже близко, за этим домом. Этот дурак с тростью, кажется, не следит за дорогой».

      – Далеко отсюда…

      – Подробнее не расскажешь? – спросил древний, указывая на вход в городскую тюрьму.

      Торгаш упёрся взглядом в его синие безжалостные глаза, и весь разговор мгновенно обрубился.

      – Потом поторгуем, уважаемый. Не буду отвлекать от столь важных дел… – промямлил он, пятясь назад.

      «Интересно, сколько ты обещал стражникам за торговлю краденным внутри городских стен?»

      Торговец исчез. Александр прошёл внутрь. В тёмном помещении караулки было прохладно. Один стражник смотрел на него из зарешеченного окна, второй скучал, привалившись к стене за дверью из железных прутьев. Александр обратился к тому, что был в окне:

      – Кто у вас старший?

      – Я старший, чего надо? – ответил сонный голос из глубины помещения.

      Хоть и неудобно разговаривать с тем, кого не видишь, но было непохоже, что остальные двое вообще умеют издавать звуки. Он почти прокричал внутрь караулки:

      – Начальник тюрьмы должен был получить письмо неделю назад. С печатью древних. Я их посланник, нужно поговорить с ним. Это про меня в письме.

      – Как мне понять, что ты и вправду древний? – продолжал выкрикивать невидимый стражник.

      «Эта ленивая скотина начинает надоедать. Хоть бы подошёл для приличия уже».

      – Как понять? Да никак. Думаешь, я не найду другого способа поговорить с начальником тюрьмы? Только он обязательно спросит, почему способ такой изысканный и витиеватый. И я обязательно ему расскажу, какие тут ленивые стражники.

      – Витие… Ай, тарабарщина! Молодой, топай к начальнику, скажи, что древний пришёл. Спроси, пропускать ли?

      – Есть! – молодой, что скучал за дверью, тяжело побежал вглубь по коридору, тряся пластинчатыми доспехами и протазаном.

      Александр ждал в отгороженном для посетителей пространстве, вышагивая туда-сюда. Абсолютно пусто, ни единой лавочки вокруг. Часовой вернулся и тут же открыл дверь.

      – Приказано пропустить! – он распахнул