Время перемен. Анвар Расулович Кураев

вглубь корчмы.

      Плохо соображая, что делает, Тром нетвёрдой походкой направился к двери. Сразу за ней стояла та самая молодка:

      – О, вождь! Не ожидала тебя здесь увидеть!

      Она смущённо смотрела на него, оторвав одну руку от кувшина и не донеся до лица, будто хотела что-то сделать, но так изумилась его появлению, что застыла.

      Тром не любил ходить вокруг да около:

      – Я решил оказать тебе честь.

      – О, – она смущённо опустила глаза.

      – Где здесь подходящая комната?

      Кудряшка развернулась и пошла по коридору. Тром поплёлся за ней. Она открыла дверь в одну из комнат, где валялся всякий хлам, а с одной стороны оказалось подобие спального места на полу, поставила кувшин, и, пройдя вперёд, призывно дёрнула бёдрами, одновременно подтянув платье вверх.

      Через пять минут его таз с энергичными шлепками стукался о её ягодицы. Тром пыхтел, молодка сладко постанывала, упершись одной рукой в пол, а другой в стену и прогнувшись в пояснице. Тром поддал темпа, чтобы постепенно переходить к завершению, но выпитое кружило голову и сильно мешало. Он задвигался ещё активнее, напрочь игнорируя боль под повязкой.

      «Вот, уже близко, сейчас…» – но перед самым концом что-то лопнуло в ноге. Сквозь отчаяние он почувствовал боль и то, как быстро промокают штаны, напитываясь кровью.

      Тром слабел. Вялой рукой подтянул штаны и пошатнулся, удержавшись за стену. Молодка вопросительно посмотрела на него.

      – Найди… бабу боли, – вяло сказал он ей и привалился спиной к стене, не в силах подняться. Кудряшка выбежала из комнаты, а Тром с минуту недоумевал, как мог допустить всё это. Он почти обессилел и почти протрезвел, вялыми руками скомкал угол одеяла – единственное, до чего мог дотянуться, и прижал к ране.

      Дверь резко отворилась, ударив стену. Внутрь влетел Марк, за ним – тощая девчонка с длинной косой.

      – Да, это он, что делать? – торопливая скороговорка дылды выдавала волнение.

      – Несём к очагу, здесь слишком темно.

      Верзила взял его за подмышки, а девка ухватила за ноги, но не донесла и до порога, упустив от тяжести.

      Ноги ударились об пол, разбрызгав немного крови. Марк, кряхтя, поволок Трома по коридору, прочерчивая его пятками тонкую красную линию, положил на пол возле очага. Бабы разбежались от него, как стая перепуганных воробьёв.

      – Кухарки! Принесите ещё свечей и тёплой воды! – тонким, но уверенным голосом сказала девка.

      – Делайте, что сказано! И быстро! – взревел Марк.

      Бабы засуетились, собирая нужное, а худая девка сняла котомку с плеча и начала вытаскивать оттуда крохотные ножички, жгуты, прищепки и прочие вещи из избы боли. Быстро разрезала штанину. «Вторые штаны за сегодня испортил» – почему-то огорчился этой, самой меньшей из проблем, Тром. Девка убрала старую повязку, насквозь промокшую от крови… И мучения продолжились, совсем как несколько часов назад в избе. Остатки брага сразу же выветрились из головы.

      – Половина швов разошлась. Сотник, стяни