Невольники звёзд. Живиль Богун

же, если верить мифам, поскольку воочию их никто не видел уже несколько сотен лет – ни горных, ни лесных.

      Однако вот же он, белоголовый представитель древней расы, стоит перед путниками в живом плотном теле, а серебристые глаза смотрят пристально, словно хотят что-то сказать…

      «Зачем пожаловали, служители Звезд?»

      Вопрос прозвучал у жрицы в голове. Она не слишком удивилась: да, высшие создания способны общаться напрямую, то есть мысленно. Бхагини, основательница ордена всемудрых сестер, тоже обладала этим умением, как и все ее преемницы – по сути, это был решающий фактор при выборе новой верховной жрицы Звездного храма. И нынешняя Бхагини отнюдь не случайно послала «вверх» сестру, которая соответствовала уровню общения среброглазых ашми. Сосредоточившись, она постаралась ответить таким же способом:

      «Мы здесь по велению Звезд!»

      «Зачем?»

            «Чтобы получить обратно принадлежащее нам».

      «Что именно?»

      «Отрока шестнадцати лет от роду.»

      Представитель эльфов и бровью не повел, словно ждал именно такого ответа. У жрицы создалось ощущение, что и спрашивал он только для порядка.

      «Пусть будет по-вашему. Шестнадцать лет назад патруль ашми действительно нашел на границе человеческого младенца. Мы вырастили и воспитали его, как своего. Но возвращая найденыша людям, ашми отрекаются от него! Так что впредь не пытайтесь использовать мальчика для каких-либо сношений с небесным народом – отныне он нам чужой!»

      «Ваше требование вполне справедливо…» – жрица поклонилась, давая понять собеседнику, что уважает волю его племени.

      Но эльфам, похоже, было глубоко безразлично людское уважение и понимание. Выпрямившись, сестра увидела только черную узкую спину, стремительно ускользающую обратно, на другой край пропасти. Она недоумевающе повернулась к монаху: а дальше-то что? Тот прищурился, вглядываясь в темные скалы противоположного берега, и вдруг выпростал руку: смотри!

      От каменной стены отделилась вторая черная фигура, гораздо меньше предыдущей. Миг – и она спрыгнула на землю перед жрицей и монахом. Оказалось, это мальчик, тоже в черной кожаной одежде, субтильного телосложения, невысокий, с обычными темными волосами, хоть и сплетенными в тугую косу. Не обращая внимания на искателей, он подскочил к валуну, обрубил стрелу и швырнул вместе с тросом в пропасть. Потом тем же маленьким острым кинжалом срезал свою косу у самых корней – одним точным движением – и бросил туда же, в бурлящий поток далеко внизу.

      И лишь затем повернулся к паре искателей, поздоровался коротким кивком. Обрезанные волосы распались на неровные пряди, обрамляя красивое загорелое лицо.

      «Ты тоже слышишь мысли?» – поинтересовалась жрица, заглядывая в серьезные карие глаза паренька.

      Но тот смотрел на нее безучастно, не отвечая ни вслух, ни мысленно.

      – Ну что, пойдем, принц Панкам? – спросила сестра. – Лошади ждут нас у подножья горы.

      – Лошади? –