Поэтический нарцисс. Регина Воробьёва

у краёв разбиты.

      И мне вдруг показалось, что

      В обыкновенный хмурый шторм,

      В обыкновенный день угрюмый

      Мне дали ласковые струны.

      И стало с ними грустно мне,

      Но всё запело на земле!

      И в муке их касались пальцы:

      И слушать грустно – и расстаться.

      Люби, Мари

      Смотри, Мари, Луна на небе,

      Свидетель тайны и любви.

      Ей начат вновь её молебен

      За радость всех людей Земли.

      Смотри, Мари, как безрассудно

      В лучах пушистых и седых,

      А за лучом – во мраке скудном

      Рождение твоей звёзды.

      Смотри, Мари, как будто искры

      В пространстве вспыхнули для нас.

      Люби, Мари, светает быстро,

      И предрассветный жуток час.

      Розовый шиповник

      Сейчас уже осень, твержу наизусть

      Те песни, в которых весны черты.

      Но завтра, боюсь,

      Я увижу, что розы мертвы.

      И солнце не греет, а только глядит свысока,

      Глядит с высоты равнодушных небес,

      И плавно спускаются облака

      Туманом на лиственный лес.

      Мир холодно нем,

      И среди пожелтевших берёз

      Сибирский шиповник склонился к земле,

      К наполненным влагой следам колёс.

      Бар

      Вернулись мы к тому же бару,

      Как будто время не прошло,

      Как будто всё ещё крыло

      Одно белеет – милый парус.

      Мы сели за любимый столик,

      Уже покрытый скукой лет.

      Через стекло осенний свет

      Упал на белый подоконник.

      Мы сплетничали о знакомых.

      Тоскуя, ты вокруг глядел:

      Всё изменилось и везде

      Теперь уюта нет, нет дома.

      И только красным в водах талых

      Горят весь вечер фонари.

      Ты уезжал отсюда в Рим,

      И ты не знал, что я страдала.

      Картины, статуи

      Не требуйте безумства от людей.

      Мы не меняемся, но мы актёры.

      Я понимаю, страшный пыл страстей,

      Желания, ночные приговоры –

      Картины не меняются в цветах,

      И гипс на статуе уже застыл надёжно.

      Повиснет: «Да!» на жаждущих губах,

      Но это «да» смешно и невозможно.

      Люстра с ангелами

      Вечерний запах роз. Мной решено – влюблюсь,

      Не потому, что сердце просит ласки,

      Нет – потому что свет двух итальянских люстр,

      Где держат ангелы, как свечи, лампы.

      Так этот свет красив, что в нём уже любовь

      Блуждает маленькой раздетой тенью.

      Она прикрылась стразой голубой,

      Мерцающей над масляной сиренью.

      Смотря в твои глаза, я вижу целый мир,

      Навечно в нём хочу оставить сердце.

      Мне всё равно, что рвётся даже нить,

      Которую Клото ласкает в Греции.

      Москва теперь в туманах и дождях,

      Бутоны роз застыли в белой влаге;

      Мне, опасающейся, хочется тебя,

      Куда идти под ночь