Лжедмитрий Второй, настоящий. Эдуард Успенский

для разговора. Приказчик, только что багровый от крика, повернулся к учителю и неожиданно спокойно стал объяснять на смеси английского, немецкого и польского.

      Юрий Копнин свободно переводил:

      – Он говорит, что никто не хочет торговать с этой страной. Он привез сюда запрещенный товар: порох, селитру, олово, мечи. И все ради воска. Его товар могли конфисковать, но ему нужен воск, и он рискнул.

      А русские купцы подкладывают в бочки камни для веса. И это уже в который раз.

      Купец, видно, почувствовал в собеседниках европейцев или, по крайней мере, образованных людей, которых давно не видел. И он изливал им душу.

      – Он говорит, что в девяносто пятом году ганзейские купцы уже писали письмо царю о том, что в бочки с салом подкладывают камни. Двух купцов тогда по приказу царя запороли насмерть. И вот опять.

      – Так он прав, – сказал Уар-Дмитрий. – С нами так вовсе торговать перестанут. Странно вообще, почему торгуют. Спроси у него, – попросил мальчик Копнина.

      Копнин перевел вопрос, и купец объяснил:

      – Когда многие купцы перестают сюда ездить, русские снижают цены. Снижают донельзя. Становится выгодно скупать у них все по дешевке. Рискованно, но выгодно. Вот он и не удержался.

      – Я знаю, как проверять бочки, – сказал мальчик. – Надо одну проверить как следует и сделать образцовой гирей. Все тяжелые бочки забраковывать.

      Гость задумался и ответил:

      – В принципе можно. Но сами бочки бывают разные. Бывает, что времени в обрез. Команда набрана на срок, погода портится. Тут не до разновесов. Честное слово купца – самая выгодная валюта во всем мире. И всюду принятая.

      Симеон поблагодарил купца, пожелал ему счастья в деле с русскими и сказал мальчику:

      – Вот ты и получил урок российской государственности. Очень важный урок.

      – А что будет дальше? – спросил мальчик.

      – Явится пристав, будут искать купца. Пороть, штрафовать…

      – Если он с приставом не заодно, – хмуро сыронизировал Жук.

      Все получилось не так. Прискакал вестовой. Началась тревожная суета. Всадник с чернополосным флагом скакал от корабля к кораблю с криком:

      – Отчаливай! Отчаливай! Тревога! Тревога! Порт закрывается!

      Судовладельцы не спорили. Быстро дозагружались, поднимали паруса и сбрасывали сходни. Весь порт, как по команде, во всех точках пришел в движение.

      – Что случилось? – тревожно спросил мальчик.

      – Я думаю, карантин, – ответил доктор. – Либо холера, либо чума, либо что другое такое же.

      – Ерунда, – хмуро произнес Копнин. – Не карантин и не чума. Хуже: государь скончался. Границу закрывают.

      – Стало быть, едем назад, – еще более хмуро сказал на это Жук.

* * *

      Многие дни Москва не ведала, что будет дальше.

      Многие дни правление страной велось именем царицы Ирины.

      Потом именем царицы-инокини Александры. Потому что царица в постриге получила имя Александры.

      Именем инокини Александры в это неясное время правил патриарх Иов.

      «В Смоленск.

      Воеводе